Посвящается
исполнительному продюсеру Чарльзу Пратту,
который обращает слишком много внимания
на зрительские рейтинги.
Глава 1. Женщина с глазами цвета моря.
Впервые я узнала о Русалочьем Острове, вернее, о том, что он на самом деле существует, от одной моей пациентки.
Это была удивительная женщина.
Странно говорить такое о человеке, страдавшем в течение многих лет диссоциативным расстройством идентичности, но я не могу сказать иначе.
То, что передо мной находится необычный человек, я поняла сразу, как только она переступила порог моего кабинета в частной клинике пригорода Сан-Франциско. В течение пяти лет я была одновременно владельцем этой клиники и работала там, как одна из врачей.
Однажды – это было почти в конце лета - к воротам подъехало такси, и оттуда вышла красивая блондинка среднего роста, одетая в мужской костюм. Она заметно нервничала и прижимала обеими руками к груди походный рюкзак, вероятно, с личными вещами. Пятью минутами позже мне позвонили из регистратуры и сообщили, что новоприбывшая желает говорить непременно со мной.
Я разрешила впустить ее.
Войдя в кабинет, блондинка остановилась возле дверей, словно боясь сделать хоть шаг дальше. Её тонкие, исхудавшие руки заметно дрожали. Загнанный, испуганный взгляд метался от предмета к предмету.
- Проходите, пожалуйста, - попыталась я ободрить незнакомку, говоря по возможности более тёплым и мягким голосом.
Встав из-за стола, я развернула кресло в её сторону.
- Садитесь. Я вас внимательно слушаю.
Женщина посмотрела мне прямо в глаза – мне никогда не забыть, сколько боли и страдания было в том взгляде! – и прошептав:
- Доктор, умоляю, помогите, - внезапно потеряла сознание.
Все свои силы она потратила на то, чтобы довезти себя до моей клиники. Да, именно так. Не доехать, а «довезти себя», ибо внутри нее уже долгие годы жила вторая личность - опасной преступницы и убийцы. Бедняжке приходилось бороться с собой, чтобы проехать это расстояние и не забыть вовсе, куда и зачем она едет. Она собрала всю свою волю, и ей удалось добраться до меня.
Когда она очнулась после обморока, мне пришлось иметь дело с ее второй личностью, и я сразу поняла, как нелегко приходилось моей пациентке. Жить с таким кошмаром внутри почти двадцать лет… Я бы на ее месте не прожила и дня!
Преступницу звали Лиза, и не было на свете человека, которого она бы любила, или которому могла бы доверять. Она мстила за свою поломанную судьбу всем, кому могла, но больше всех ненавидела родную мать. Из ее отрывочных фраз я поняла одно: она жалеет, что пуля, предназначенная матери, лишь задела последнюю, но не убила.
Осмотрев её вещи, я нашла заряженный револьвер на предохранителе и водительские права на имя Сьюзен Калье. На фотографии моя пациентка была в огромных очках в толстой чёрной оправе и с длинными вьющимися рыжими волосами. Права были выданы не так давно, всего пару месяцев назад. Еще в рюкзаке нашлись три длинные цветные юбки, две вязаные кофты с длинным рукавом, одна зелёная блузка, слегка запачканная на воротнике алой масляной краской… Немного денег…
Я бросила это бесполезное занятие. Замечательно, ко мне на лечение приехала какая-то бедная, бездомная художница, страдающая раздвоением личности, которая к тому же недавно покушалась на жизнь собственной матери, а мне ее почему-то жаль, и я ловлю себя на том, что если приедет полиция, я скорее спрячу эту женщину от них, чем выдам ее.
Всю ночь я ворочалась с боку на бок и не могла уснуть.
Утром, придя на работу, первое, что я сделала, это отправилась к ней в палату. Сьюзен уже проснулась и выглядела изумленной.
- Неужели я все-таки добралась сюда? – шёпотом спросила она у меня.
- К счастью, да.
Я присела на стул напротив и пристально посмотрела на неё.
- Ты ведь знаешь, что с тобой происходит, не так ли?
Сьюзен не отвела взгляда. Даже не моргнула.
- Знаю. Я очень больна. И если вы мне не поможете, я не представляю, что со мной будет!
- Могу я спросить, откуда ты узнала про мою клинику?
Сьюзен наморщила лоб.
- Наверное, знала давно, - наконец, с трудом выговорила она. – Простите, я хорошо понимала, куда еду, но я не помню, откуда узнала о клинике… Боюсь, я многого о себе не помню с некоторых пор… Это все из-за Лизы. Она что-то делает, а потом уничтожает мои воспоминания. У меня есть муж и двое детей. Это я помню. Но Лиза сделала что-то нехорошее… Уже давно… И разлучила меня с мужем!
- Что ещё ты помнишь о себе?
- У меня есть деньги. Я смогу оплатить лечение! Вот только… не знаю, где моя кредитная карточка и чековая книжка, - её лицо снова стало растерянным.
- Не волнуйся так, - я сама уже начинала всерьез беспокоиться, но изо всех сил старалась не показать этого моей пациентке. – Ты обязательно вспомнишь. Я не настаиваю, чтобы ты оплатила лечение прямо сейчас.
На губах Сьюзен появилась слабая улыбка, но по её глазам не похоже было, чтобы она вполне понимала, что я ей говорю.
- Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы тебе помочь, но и ты должна постараться в свою очередь помочь мне.
- Да-да, конечно…
- Ты сказала, у тебя есть муж и дети. Где они сейчас? – продолжала я, опасаясь, правда, слишком давить на неё.
- Дома.
- И где ваш дом?
Молчание.
Очевидно было, что личность Лизы, окончательно овладела её рассудком. Воспоминания молодой женщины исчезали со скоростью тающего снега. Те несколько часов вчера, что я провела, общаясь с её альтер-эго, дали мне гораздо больше информации о происходящем. Болезнь была запущена, долгие годы не проявляла себя, а вот теперь, похоже, настал кризис.
- Так где ты живёшь, Сьюзен? – не сдавалась я.
Внезапно, когда я назвала её по имени, моя пациентка вздрогнула и подняла на меня просветлевший, но сильно удивлённый взгляд.
- Почему вы так называете меня?
- В твоих вещах лежали водительские права на имя Сьюзен Калье, - растерялась я. - Разве тебя не так зовут?
- Нет, хотя имя кажется мне знакомым…
- Хорошо, скажи тогда, как называть тебя, – предложила я.
Она некоторое время молча изучала пол, потом её стал бить озноб. Лоб покрылся испариной. Видно было, что молодая женщина прилагает титанические усилия, чтобы собрать воедино свой расщеплённый рассудок. Внезапно она обхватила руками свою голову и, в ужасе посмотрев на меня, хрипло прошептала:
- Я не помню.
Сначала я решила, что отказ от собственного имени есть результат болезни, однако через несколько дней мне пришлось убедиться: мою пациентку действительно звали не Сьюзен. Водительские права оказались фальшивыми. Вернее, сам документ являлся подлинным, но когда женщина получала эти права, она, вероятно, назвала не своё, а чьё-то чужое имя. Сьюзен Калье, рыжеволосая художница-портретистка и пейзажистка, была никем иным, как еще одним альтер-эго моей пациентки.
Её настоящее имя я узнала случайно. В отчаянии копаясь в личных вещах с последней слабой надеждой отыскать хоть что-нибудь, способное помочь выяснить больше об этой женщине, я нашла-таки те самые кредитную карточку и чековую книжку, о которых она говорила мне ранее. Они были зашиты в подкладку рюкзака.
Обнаружив их, я убедилась: моя пациентка не лгала, когда говорила, что сумеет оплатить лечение…
Почти двадцать лет назад моя мать была личным психологом одного мультимиллионера из Санта-Барбары по имени Ченнинг Кэпвелл. Я вместе с матерью несколько раз ужинала у них дома. Мне тогда было всего четырнадцать. Потом мистер Кэпвелл отказался от услуг консультирования, и постепенно мы перестали общаться.
А спустя семь лет я закончила университет, мне предложили работу в Сан-Франциско, и я уехала из Санта-Барбары.
Кто бы мог подумать, что судьба сведёт меня снова с кем-то из этой семьи…
У мистера Кэпвелла подрастали две дочери. Старшую звали Иден, и когда я впервые увидела её, она была десятилетним ребёнком, развитым не по годам. Иден казалась мне всегда слишком серьёзной и неприступной. Мне гораздо больше нравилось играть с её младшей сестрой Келли.
Окажись сейчас здесь Келли, мне, наверное, было бы проще найти к ней подход. Хоть немного, но я всё же что-то знала о ней. Об Иден я не знала вовсе ничего.
Впрочем, даже если бы мы тогда и подружились с ней, разве мне бы помогли сейчас воспоминания почти двадцатилетней давности? Лишь короткий эпизод из далёкого детства… Интересно, почему она вспомнила обо мне спустя столько лет? Мы даже не общались с ней никогда…
Я сидела у себя в кабинете, разложив перед собой на столе её личные вещи, и пыталась разрешить этот ребус.
В припадке ярости Лиза сказала мне что-то о недавней попытке убить свою мать. Как такое могло быть?
Я точно помню, мистер Кэпвелл начал посещать психоаналитика после того, как его жена трагически погибла, катаясь на яхте в сильную грозу. Яхта перевернулась и затонула. София не успела спастись. Мистер Кэпвелл длительное время пребывал в депрессии. Он забросил работу, забыл про детей. Разумеется, случившееся не могло не подействовать на Иден. Келли была еще слишком мала, чтобы полностью отдавать себе отчёт в случившемся, а вот Иден уже тогда была достаточно взрослой, чтобы… Или это гибель матери заставила ее повзрослеть не по годам?
Однако что за историю рассказала Лиза? Можно допустить, что у больной отсутствует способность критической проверки реальности, и покушение на давно умершую мать является полностью вымышленным, но в то же время как я могу игнорировать заряженный револьвер в рюкзаке? И в обойме не хватает ровно одной пули.
Иден сама развеяла мои сомнения по поводу матери. Стоило мне войти к ней в комнату, она в ярости набросилась на меня:
- По какому праву меня здесь держат и не выпускают даже во двор? Где мои вещи? Я требую, чтобы меня выпустили немедленно из этого здания!
- Успокойся, Иден, - я осторожно дотронулась до её плеча. – Разве ты не помнишь, ты сама обратилась за помощью?
Она резко, почти с ненавистью оттолкнула мою руку.
- Никуда я не обращался! И зовут меня вовсе не Иден, в Ченнинг Кэпвелл, и я не потерплю, чтобы какая-то стерва указывала мне, как следует себя вести!
Я в шоке отшатнулась от неё. Ещё одно альтер-эго? Но кто теперь стоит передо мной: сын или отец? У Иден был старший брат, которого тоже звали Ченнинг. Скорее всего, сейчас передо мной именно он, потому что я не помню такого, чтобы старший мистер Кэпвелл вёл себя столь вызывающе.
- Куда ты так спешишь уйти? – не показывая своего сильного волнения, спросила я.
- Закончить одно дельце, - голос Иден стал низким, резким, отрывистым. Она в самом деле считала себя собственным братом! – Сдаётся мне, эта гадина всё ещё жива.
- Кто? – тихо уточнила я.
- Моя мать, - внезапно лицо Иден изменилось.
Она испуганно воззрилась на меня, медленно осела на пол, подогнув колени, и в отчаянии вцепилась в свои коротко остриженные светлые волосы. Конвульсивные рыдания сотрясали всё её тело.
- Боже, я выстрелила в неё… Я стреляла в собственную мать!
Больших усилий мне стоило уложить её в кровать, но только после двух инъекций новокаина Иден наконец-то заснула.
Теперь я в полной мере оценила всю сложность ситуации. Впрочем, после случившегося мне уже не трудно было определить коренную причину психической болезни Иден.
Заказав выпуск газет из Санта-Барбары за прошедшие три недели, я убедилась, что покушение на Софию Кэпвелл отнюдь не являлось воображаемым. Все городские газеты пестрели сообщениями о состоянии здоровья бывшей супруги одного из самых богатых граждан штата Калифорния. Пуля, к счастью, не задела жизненно важные отделы головного мозга, но миссис Кэпвелл вот уже почти месяц находилась в тяжёлом состоянии в одной из клиник.
Си Си, он же Ченнинг Кэпвелл старший, почему-то пытался прекратить расследование дела о покушении, не объяснив полиции причин, хотя преступник так и не был найден. И когда София пришла в сознание, она, как и её муж, потребовала закрыть дело. Прочтя об этом в одной из газет, я окончательно убедилась: Иден ничего не выдумала. Именно она стреляла в Софию. Конечно, и отец, и мать знали о её психическом состоянии. Они понимали: Иден не контролирует свои поступки.
Наверное, я должна сообщить Кэпвеллам о местонахождении дочери. Они ищут её… С другой стороны, если причиной болезни Иден была мать, любой контакт с кем-то из родственников или знакомых лишь усугубит заболевание, которое и без того протекает очень сложно.
Я дала себе неделю на размышление над этим вопросом, но неожиданно он сам собой решился гораздо раньше.
Когда на следующее утро я после завтрака пришла в палату Иден, чтобы провести с ней первый сеанс терапии, молодая женщина, глядя на меня сквозь полные слёз глаза, прошептала:
- Прошу, только не сообщайте родителям и мужу, где я нахожусь.
- Почему? Ты не желаешь их видеть? – удивилась я.
- Я причинила им слишком много боли, - грустно ответила Иден. – До тех пор, пока я не вылечусь, я должна забыть о том, чтобы увидеть кого-то из них. Я сама боюсь того, что могу совершить… потому что… надо признать, доктор, я больше не могу управлять собой!
Я дала ей слово никому не раскрывать её местонахождения.
В течение двух месяцев после этого мы вместе пытались вернуть цельность её расщеплённому рассудку. Во время длительных сеансов терапии я узнала досконально всю трагическую историю моей пациентки.
Мы шли очень медленно от более поздних воспоминаний к более ранним. Картины прошлого в сознании Иден были так отрывочны, размыты… Какие-то моменты мне могла поведать лишь та её часть, которая звалась Лизой, другие – альтер-эго, считавшее себя Сьюзен или Ченнингом. А потом однажды все эти множественные псевдо-личности взорвались фейерверком накопленной за долгие годы ярости, гнева, боли и ненависти, и в какой-то миг сплавились в одну.
И тогда Иден вспомнила всё.
Я заставила её пройти снова через эту подавленную боль. Никак иначе нельзя было вернуть ей здоровое сознание. Лишь сравнительно недавно я начала применять в своей клинике новый метод терапии, основанный на психосинтезе Ассаджиоли, который до сих пор ещё не все специалисты решаются применить на практике. Даже я сама далеко не каждого пациента могу подвергнуть этому виду лечения, но у Иден был как раз тот случай, что если не поможет этот конкретный метод, то не поможет ничто.
Диссоциативное расстройство идентичности возникает у людей потому, что они отвергают одну или несколько частей своего сознания, как неприемлемые для себя и окружающих. Заталкивая нечто, чего они боятся или не приемлют глубоко внутрь, люди сами создают те самые «подвалы» подсознания, которые впоследствии приходится «разгребать» психотерапевтам.
Уйдя из области сознания, сильная мысль или эмоция никуда не исчезает, а начинает влиять на жизнь человека исподволь. В самых крайних случаях, появляется другая личность, так называемое альтер-эго, которое компенсирует собой все те поступки, которые человек не может совершить в своем обычном состоянии сознания. Альтер-эго берёт на себя функции «стрелочника», делая именно то, что хотел бы на самом деле сделать больной, но на что никогда не решался. Причём эффект неадекватного действия усиливается в зависимости от длительности времени подавления эмоций и желаний. Поскольку больной не желает помнить свои неадекватные поступки, он их забывает.
Задача врача в клэш-терапии1: заставить больного нащупать те переходные моменты, когда в нём одна личность меняется на другую и, грубо говоря, вытащить этот момент на поверхность его сознания. Столкнуть две псевдо-личности друг с другом лбами.
Для больного это необыкновенно мучительный процесс, поэтому не всякий пациент может быть подвергнуть подобному лечению, и далеко не каждый врач способен правильно провести клэш-терапию. Из-за этого медикаментозное лечение до сих пор превалирует в практике многих психиатрических клиник, хотя для данного конкретного заболевания подобное лечение малоэффективно.
У Иден был очень запущенный и сложный случай. Болезнь проявлялась в течение двадцати лет крайне редко и при таких обстоятельствах, что никому из окружающих в голову не приходило лечить молодую женщину, пока всё не зашло слишком далеко.
А проблемы могло вовсе не быть, если бы двадцать лет назад, когда вся семья считала мать Иден погибшей, Си Си уделил бы общению с родной дочерью чуть больше времени, чем работе с бумагами в офисе.
Вся история началась в тот день, когда Иден, будучи восьмилетним ребёнком, купалась в прибрежной зоне океана вместе со старшим братом Ченнингом, и они случайно заплыли на яхту, стоявшую на приколе. Там Ченнинг и Иден стали свидетелями страстной любовной сцены. Их мать без зазрения совести изменяла отцу с главой аристократического клана Локриджей, жившего по соседству с Кэпвеллами. Впечатлительные дети восприняли увиденное, как предательство, как удар ниже пояса. Они никому не рассказали о своем неприятном открытии: ни отцу, ни другим братьям и сестре. Однако с того дня в сердце Иден и появилось семя ненависти, пустившее позже столь обильные побеги.
Возможно, потом всё как-нибудь сгладилось бы и прошло, однако год спустя София исчезла. Все решили, что она погибла. И долгие годы Иден жила без матери не как обычный ребёнок, а как ангел-хранитель всей семьи. Она заботилась о младших детях: Тэде и Келли, утешала отца, когда ему становилось особенно тяжело. Даже двое старших братьев, Мейсон и Ченнинг, обращались к ней порой за советами.
Ей слишком рано пришлось повзрослеть… Нельзя было взваливать такое бремя ответственности на плечи десятилетнего ребёнка! Си Си, наоборот, поощрял свою дочь, радовался силе её духа, считая, что в её лице растёт его достойный преемник. Именно Иден, а не Мейсона он выбрал в партнёры для «Кэпвелл Энтерпрайзис», когда девушка закончила университет в Европе и вернулась в Штаты. За что Иден едва не возненавидел родной брат.
Маленькая девочка, лишившаяся доверия к матери, потом потерявшая мать и превращённая отцом в некую замену Софии… Уже одного этого хватило бы, чтобы предъявить счёт миссис Кэпвелл, вернувшейся домой спустя восемнадцать лет после исчезновения.
София объяснила своё отсутствие тем, что во время катастрофы, потеряла память. Её спас какой-то мужчина, и с ним она прожила все эти годы во Франции, где открыла салон модной одежды под маркой «Армонти». София ничего не помнила о своём муже и детях, иначе, по её словам, она бы, конечно, сразу же вернулась домой.
- Лживая дрянь, - прокомментировала эти слова Лиза во время одного из ранних сеансов гипноза. – Я видела её в парижском казино с тем расфранченным аристократишкой… Армонти, или как его там? Бьюсь об заклад, она меня узнала, но не подала виду! Я пришла в казино с Андрэ. Отлично помню, как она смотрела на меня сквозь толпу. Ничего, эти дешёвые побрякушки, которые она на себя нацепила в ту ночь, достались нам! Андрэ был хорошим партнёром… Вначале. Жаль, что потом он так подвёл меня!
Тем летом Иден отдыхала в Париже. Она училась на предпоследнем курсе университета, и отец позволил ей провести каникулы в самом романтичном городе Франции. Там Иден случайно встретила свою мать, и альтер-эго по имени Лиза, не появлявшееся вот уже много лет, возникло снова и задумало изощрённую месть.
Вместе с Андрэ Вулфом, вором-профессионалом, специализировавшимся на краже ювелирных украшений, Лиза обчистила далеко не один номер в парижских отелях, не один магазин в городе, начав свои подвиги, разумеется, с похищения драгоценностей собственной матери.
Лиза мстила Софии за годы, проведенные в одиночестве, за свою боль, за то, что мать, как тогда показалось воспалённому воображению Лизы, бросила их намеренно. Наверняка, она вовсе никогда не любила свою семью, раз сбежала от них, сымитировав собственную смерть, а сама начала за рубежом новую жизнь с другим мужчиной! Так решила Лиза.
Спустя несколько недель, приступ ненависти прошёл, и Лиза исчезла, оставив в памяти Иден второй значительный пробел: о днях, проведённых в Париже в качестве воровки. Первый пробел уже существовал в детских воспоминаниях Иден: о происшедшем на яхте Лайонелла Локриджа.
И снова продолжения истории могло не быть, если бы по возвращении Софии в Санта-Барбару не произошла ещё одна трагедия. Когда к бывшей миссис Кэпвелл вернулась память о семье, оставленной в Америке, она, разумеется, тут же решила покинуть Францию и ехать домой. Однако, вернувшись в Санта-Барбару, объявилась на глаза любимым людям не сразу.
Некоторое время она скрывалась в одной из гостиниц, переодевшись в мужчину по имени Доминик, и пыталась вникнуть в суть происходящих событий. Ведь за время её отсутствия многое изменилось. Дети выросли и почти забыли её. Си Си женился на другой женщине, и в их семье подрастал маленький Брендан – внебрачный ребенок Ченнинга.
София считала виновным во многих неудачах своей жизни бывшего любовника Лайонелла. Желание отомстить привело к тому, что женщина придумала отличный план, как до смерти напугать неверного возлюбленного. Не называя себя, она послала в дом Локриджей записку, адресованную Лайонеллу, с просьбой прийти в кабинет дома Кэпвеллов в заранее оговоренное время. Сама же проникла в кабинет через чёрный ход, переодетая мужчиной, и взяла из ящика стола револьвер. София думала, что пуль в обойме нет, однако в тот день Си Си, прочтя в газете о множественных случаях вооруженных ограблений в городе, решил зарядить револьвер. Записку Софии ошибочно передали Ченнингу.
И когда юноша вошёл в кабинет, София, полагая, что это Лайонелл, вскочила из-за стола и спустила курок. Пуля попала в сердце Ченнинга, и парень скончался на месте.
Отредактировано Anatta (2016-05-21 03:11:04)
