«— Твой папа думает, что ты беременна.
— От Джейсона, полагаю? И собираюсь убедить Чипа, что ребёнок его?
— Если любишь. Неважно кого из этих двоих. Не выходи замуж за Ченнинга.

— Тебе следует принять предложение Чипа. Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь.

— Появилась ты и, клянусь, Саманта. Это так легко. Представить — ты и я, вместе. Через год, через десять лет, пятьдесят. Два милых седых старичка у камина в холодный вечер. Внуки, снующие то там, то здесь, их радостный смех.

— Если через десять лет, после всех попыток построить свои отдельные самостоятельные жизни, ты решишь, что все еще хочешь быть со мной. Если наша любовь не угаснет к тому времени, клянусь, что мы будем вместе. Что я не стану отталкивать тебя.

— Я люблю тебя, Сэмми. Но жениться не готов.
— С каких пор?
— С недавних.
— Ты же хотел?
— Пока не понял, что ты не хочешь.»

Саманта сидела на пороге дома семьи Кастилио и горько плакала, уткнувшись лицом в ладони. Мысли, чувства, воспоминания разрывали ее изнутри. Она спустилась вниз, как только Чип заснул. Саму ее мучила бессонница.
Больно было не только от чувств и воспоминаний, или потому почти вся родня оказалась против их с Чипом обручения. До мнения родственников ей не было дела. Плохо было оттого, что она чувствовала, что похоже совершила ошибку. Ее решимость и непоколебимость в принятом решении вдруг испарились.
Правильнее было бы рассказать Чипу о своей измене, а самой побыть одной и привести в порядок мысли и свою жизнь. Не запутывать все окончательно. Прислушаться к матери, Адриане.
Саманта подняла голову, вытерла слезы и попыталась успокоиться. Но уже через пару секунд снова разрыдалась. Мысли и чувства продолжали ее терзать.
Вдруг кто-то обнял ее за плечи. Она вздрогнула от неожиданности. Столь сильно погрузилась в себя, что не заметила, как Чип оказался рядом. Она подняла на него заплаканные глаза.
— В чем дело, Сэмми?
Милое лицо Саманты было мокрым от слез и искажено страданиями, а глаза были опухшими. Он нежно погладил ее по волосам. Никогда не хотел видеть ее несчастной. Точно не в день их помолвки. Внутри Чипа появилось неприятно-грызущее чувство утраты и несправедливости.
— Сожалеешь о помолвке?
— Я не знаю. — Всхлипнула Саманта, пытаясь успокоиться. — Сам видел, как все отрицательно настроены.
— Что ты. Твой отец в восторге.
— Только он.
Саманта вытерла ладонями мокрое лицо. Лицо же Чипа было невероятно грустным. То, что он видел, явно причиняло ему боль. Она знала, своими слезами разочаровала его.
— Можно все отметить, Сэм, ты же знаешь. В любой момент.
— Я знаю, что ты хочешь жениться на мне.
— Это моя мечта. Но твое счастье важнее.

Сейчас Саманте было очень стыдно. Вина буквально затопила ее. Вот тебе и счастливая невеста. Видимо, настало время сказать правду.
— В Бикси, Чип…
— Не хочу знать.
— Хочешь.
— Это неважно, Сэм.
Чип ободряюще улыбнулся. Конечно, это было важно. Случившееся в Бикси. Но слышать в день собственной помолки, что твоя невеста совсем недавно переспала с бывшем, и ваше обручение ее способ убежать от себя, ему не хотелось. Пусть он и знал, что это так.
— Если хочешь все отменить, мы отменим. Не хочу создавать впечатление, что ты обязана уступить мне. Да, я давил порой… Но лишь потому, что люблю тебя.
— И в итоге я потеряю тебя? Да?
— Как друга, нет.
Сейчас Чип снова давал ей возможность сделать шаг назад. По-доброму смотрел на нее, с затаенной грустью в глазах. Держал ее ладони в своих, отчего ей было спокойно, тепло и уютно. Что она творит? Зачем льет слезы о том, кому давно не нужна? Почему пытается разрушить…
— Ты любишь меня, Сэм, я знаю. Может, даже больше чем Янга, но не осознаешь этого. Тебе нужно немного времени…
— Я устала, Чип. Бесконечно бежать по кругу. Я давно исчерпала силы… Иногда думаю, что Джейсон мираж, которого мне никогда не достичь.
— Решение за тобой. Всегда было.
— Знаю.
— И что ты решила? Возьмешь паузу?
— Доставлю удовольствие нашей родне лопнуть от самодовольства, что все они были правы? Точно, нет, Чип. Надеюсь, ты не против долгой помолвки?
Чип немного расслабился. По крайне мере, Саманта не разрывает помолвку немедленно, что уже хорошо. И у него есть достаточно времени, чтобы маятник качнулся в его сторону.
— Дело ведь не только в том, чтобы утереть нос родне или Янгу?
— Дело в том, что я люблю тебя, несмотря ни на что.

Отредактировано Келли Хант (2025-06-01 19:52:07)

Подпись автора

Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.

— Роберт… Рэнфилд уже ушла?
Голос Флейм вывел его из дремоты. Роберт поднял голову со скрещенных рук. Дал себе пять минут передышки и не заметил, как отключился. Часы на мобильном показывали, что Рэнфилд ушла полчаса назад.
Общение Флейм и его нынешней помощницы, в прошлом секретаря, не сложилось с самого начала. Бриджет не могла простить мисс Бофорт, что по вине той он долгие годы провёл в клинке для душевнобольных и вообще считался мертвым. Она постоянно отпускала саркастические замечания и ироничные шпильки в сторону Флейм, стоило им с оказаться в одной комнате. Флейм, со своей стороны, открыто называла Бриджит — Святой Рэнфилд, когда они все-таки пересекались, не спускала к себе плохого отношения, но все-таки старалась свести к минимуму их встречи. Сам Роберт предпочитал не вмешиваться в отношения двух женщин.
Он попытался вспомнить, что ему снилось. Но перед глазами было лишь приятное голубое сияние. И он тут же забыл и об этом, когда в его кабинет вошла Флейм.
— Рэнфилд? Ушла где-то полчаса назад.
— Дети ждут тебя, чтобы ты рассказал им одну из своих увлекательных историй. Я предложила почитать им сказу, не хотела вам мешать, но Эйдан и Данни отказались. Ты знаешь, они любят засыпать под твои истории, чтобы ты потом относил их спящих по своим комнатам.
— Они оба становятся слишком тяжелыми, а тебе не стоит избегать Рэнфилд.
— Она каждый раз пытается испепелить меня взглядом. И это то, без чего я вполне могу обойтись, Роберт.
Да, Рэнфилд не любила Флейм, терпеть не могла. За почти пять часов их сегодняшней совместной работы, Бриджет тем или иным способом старалась подколоть его относительно их с Флейм отношений. Считала, что у него развился стокгольмский синдром еще с отсидки на Сан-Себастьяне, появилось извращенное желание иметь чувства к тому, кто мучил его. А все, связанное с клеткой и кудрявой надзирательницей, стало его фетишем.
— А кто-то верит в женскую дружбу.

Флейм в ответ фыркнула. Бриджет Рэнфилд точно никогда не станет ее подружкой. Да у нее в детстве и подруг не было, не считая кузины Риммы, она всегда предпочитала компании мальчишек. Став взрослой, компании мужчин.
— Что мне сказать Эйдану и Даниэле?
— Что я уже иду.
— И Роберт…
— Что?
— Тебе не нужно в своих рассказах избегать образа прекрасной ундины. Я в курсе о твоих чувствах к Иден. Всегда была.
— Эйдану больше нравится рассказ, как принц и принцесса украли у злого короля целый поезд с золотом.
Может, и было странно, Роберт это понимал, но Эйдану и Даниэле он рассказывал почти те же истории, что когда-то слушал маленький Роберт-младший.
— Данни нравятся истории про Сиренас.
— Хочу обоих взять туда однажды.
— Уже скоро. Ты созванивался с Куинном? Вы все согласовали?
— Да. Вся подготовка на нем. Так или иначе мое возвращение назначено на 10 августа.
Флейм было грустно оттого, что их расставание с Робертом приближалось с неминуемой силой. Уже через пару недель он возвращался в Мадрид, чтобы сначала открыться сыну, а затем и всем остальным, кто знал его когда-то.
Роберт поднялся из-за стола. Подошел к Флейм. Взял ее ладони в свои. Знал, что беспокоит ее. Хотел вселить в нее немного уверенности.
— Флейм, не надо терзать себя тем, что будет потом. Между нами ничего не изменится.
— Ты сам в это не веришь, Роберт. Дети ждут сказку о Сиренас.
— Сказку о том, как прекрасная принцесса спасла принца из многолетнего одинокого заточения, они тоже любят.
Он попытался ее обнять, но Флейм отстранилась, сделала шаг назад. Вырвала свои ладони из его рук. Посмотрела на него с обидой и злостью.
— Сказка? Скорее, психологический триллер.
Затем развернулась и покинула его кабинет. Роберт, вздохнув, пошел за ней.

Отредактировано Келли Хант (2025-06-01 19:49:55)

Подпись автора

Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.