Келли заглянула в детскую. Кристиан был увлечен игрой с игрушечным самолетом, а Дженни сидела на спине отца, который изображал лошадку. Она, крепко обхватив его за шею, визжала от восторга. Келли, остановившись в дверях, несколько секунд со счастливой улыбкой наблюдала за этой картиной. В ее груди разливалось тепло от осознания того, насколько благосклонной оказалась к ней судьба, дав познать столько радости и счастья. Крейг заметив жену, подошел к ней и чмокнул в щеку.
- И давно ты тут стоишь?
- Какое-то время.
- Мамочка…
Крейг снял дочь со спины и взял на руки. Девочку тут же протянула руки к матери. Келли приняла дочь из рук мужа.
- Солнышко мое. – Она ласково погладила Дженни по голове, а затем обратилась к Крейгу. - Как ты?
- Чудесно. Видишь, мы тут во всю веселимся. Присоединяйся.
- Да, мамочка, оставайся. – Отвлекшись от своей игры, Кристиан подбежал к родителям. – Поиграем все вместе во что-нибудь интересное. Ты будешь прекрасной леди, которую надо спасать!
Келли улыбнулась и поцеловала сына в щеку.
- Крис, вам с сестрой пора обедать. А потом мы поиграем, обещаю.
- Я не хочу кашу. Я ее ненавижу. - Ребенок скривил забавную рожицу.
Келли и Крейг переглянулись. Одна из общих черт, передавшаяся их детям. Нелюбовь к каше.
- Каши в меню нет.
- Класс!!!
- Обедать. – Дженнифер обняла мать за шею.
Крис взял за руку отца, и они вчетвером спустились вниз. У лестницы их встретила служанка.
- Мистер Хант, к вам пришла миссис Локридж. Она ждет в гостиной.
Келли взглянула на мужа, его лицо в миг помрачнело. Что сказать, весьма неожиданный визит. Прошло чуть больше недели с того ужина у Локриджей, на котором Минкс призналась, что Крейг сын Августы. Крейг по-прежнему продолжал отрицать возможность этого. Она думала по-другому, но понимала, слишком мало времени прошло, чтобы что-либо предпринимать.
- Спасибо, Маргарита.
- Крис, милый, пойдем в столовую, у папы дела.
Кристиан с неохотой отпустил руку отца. Келли снова посмотрела на Крейга, взглядом спрашивая, все ли в порядке. Крейг в ответ кивнул, делая вид, что приход Августы абсолютно не волновал его. Но это не могло обмануть Келли. То, что он отрицал даже саму вероятность, что Августа Локридж его мать, говорило о том, насколько Крейга пугает подобная мысль.

Подпись автора

Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.

No one knows what it's like
To be the bad man
To be the sad man
Behind blue eyes
Никто не сможет понять, каково это -
Быть плохим человеком,
Быть грустным человеком,
Скрываясь за голубыми глазами.
The Who «Behind Blue Eyes».

Утро выдалось напряженное, и это радовало Крейга. Работа помогала отвлечься от мыслей, неотступно преследующий его последние две недели. Домой на обед он решил не ехать, потому что все разговоры с Келли, в конце концов, сводились к Августе Локридж, а Крейг устал от этого, ему был необходим небольшой перерыв. Войдя в «Ориент Экспресс», он сразу пожалел, что не выбрал другое место. За одним из столиков сидел Уоррен Локридж, а Крейг надеялся, что он уже вернулся к жене и детям в Вашингтон. Сделав вид, что не заметил его, Крейг устроился на другом конце зала, как можно дальше от Локриджа. Пока он делал заказ, Уоррен пристально разглядывал его, а когда официант отошел от столика, встал и направился к нему. Крейг горько усмехнулся про себя, похоже, спокойного обеда у него не предвидится.
- Не возражаешь, если я присяду.
- Что тебе понадобилось от меня?
- Поговорить. – Сказал Уоррен, усаживаясь напротив Крейга. Недовольная мина мистера Ханта лишь позабавила его.
- Если ты собираешь говорить о своем матери, но тебе лучше уйти. – Крейг специально подчеркнул «о своей матери», очерчивая границы.
- Знаешь, Хант, раньше ты мне нравился гораздо больше. Когда был цепным псом Сиси и пытался подставить меня. Ты был забавным…
- Оставь меня в покое, Локридж.
Его собеседник явно не был настроен на непринужденно-приятельский разговор, показывая это всем своим видом, поэтому Уоррен решил перейти от шутливого тона к абсолютно серьезному.
- Это касается не только тебя. То, что сделала Минкс.
- Меня это не касается.
- Ну, конечно.
- Я не понимаю тебя, Уоррен. Правда, не понимаю. Ты как никто другой заинтересован, чтобы вся эта история оставалась похороненной. Зачем вообще копаться в этой нелепице?
- Чтобы знать правду.
- Правда в том, что ты сын Августы.
- Крейг, неужели тебе хоть немного не любопытно, была ли реальна история с подменой? - Уоррен не понимал этого маниакального отрицания очевидного. Да, ситуация болезненная, но такое поведение Крейга Ханта заставляло его по-настоящему недоумевать. Хант ведет себя как единственно пострадавший, а ведь не легко сейчас не только ему.
Крейг несколько секунд изучающее смотрел на Уоррена, пытаясь понять его мотивы. Какова цель их разговора? К чему все эти вопросы? Чего он пытается добиться? И, наконец, Крейг понял, в чем дело.
- ДНК. Я мог бы и догадаться, что речь пойдет об этом. Тебя Августа прислала? Я-то надеялся, что мы поняли друг друга, когда говорили с ней несколько дней назад.
- Никто не присылал меня, Хант. Просто в данной ситуации это самый разумный выход.
- Я могу повторить лишь то, что сказал твоей матери. Если у вас есть сомнение, сделайте анализ вдвоем. Я не нужен вам для этого.
- Загвоздка в том, что если ДНК не покажет родства между мною и Августой, мы узнаем только половину правды.
- Поэтому ни к чему открывать ящик Пандоры. Даже наполовину. Почему вы не хотите оставить все как есть? Почему? Я никак не могу понять этого.
- А почему тебя так трудно согласился на анализ ДНК? Давай, поговорим откровенно. Я люблю свою мать. Она неидеальна, и ей не сладко пришлось в жизни. Несколько лет назад моя мать прошла через ад. И сейчас все повторяется вновь. Она не такая сильная, какой пытается выглядеть. А еще ей не все равно, если ты окажешься ее сыном.
- В это я охотно поверю. Августе не все равно. Поэтому мне и кажется странным ее желание сделать ДНК. Можно задать один вопрос?
- Валяй.
- Почему ты так спокоен? Учитывая, что можешь оказаться сиротой? Думаю, тебе известно, я был невольным свидетелем твоей семейной драмы, когда сбежал из-под ареста… – И держал Келли в заложниках в кабинете особняка Кепвелл. Крейг не стал заканчивать вслух свою фразу. Вспоминать тот вечер было трудно. Слишком болезненно и невыносимо. Но те щемящие чувства: тоски, непонимания и завести по отношению к Уоррену Локриджу, забыть было невозможно. Ведь тот имел все: дом, семью, любящих родителей. Все, о чем мечтал сам Крейг, и чего у него никогда не было. И на тот момент казалось, не будет никогда. А Локридж психовал, что оказался неродным сыном, человеку, который был рядом, любил и заботился о нем всю его жизнь. Требовал назвать имя настоящего отца, не осознавая, как ему повезло. Какая ирония. Он завидовал Уоррену Локриджу тогда, а теперь… - Когда Кэсси навещала меня в тюрьме, она рассказывала, как тяжело ты принял новость, что Лайонел не твой отец. Почему сейчас по-другому?
- Я не пытаюсь делать вид, что мне это безразлично. Если бы все зависело от меня, я бы хотел быть сыном своих родителей.
- Хочешь сказать, что просто смирился.
- Смирился. Нет. Принял факт, которого не изменишь. А еще я повзрослел, Крейг. Да, я не сын своего отца и вероятно не сын своей матери. Только это не отменит того, что я вырос в семье, где меня баловали, где у меня было все, где меня любили. И всегда будут любить, чтобы я не сделал и как бы не оступился. Кровная связь не играет здесь никакой роли. – Нет, это, конечно, была лишь часть правды. Но Хант не был тем, с кем бы он стал откровенничать по поводу своих чувств и переживаний. - А вот ты, как страус, прячешь голову в песок. Я понимаю, что ты чувствуешь…
- Ты не знаешь меня.
- Не знаю. Мне на самом деле вообще плевать на тебя, Крейг. Но речь идет о моей матери и ее чувствах. А вот это для меня важно. – Вот это и была истинная причина, почему он старался держать себя в руках. Уоррен очень переживал за мать, и как бы его не тошнило от сложившейся ситуации, он боялся, что происходящее вновь подтолкнет Августу к бутылке. И что в этот раз она не сможет с этим справиться. Поэтому он был рядом и поддерживал ее как мог. Уоррен много раз говорил с матерью и задавал ей вопросы, которые сейчас задавал Хант. И, конечно, выразил свои сомнения, что если они сделают ДНК, то могут получить не тот результат, на который рассчитывают. Его мать не верила в это. Она не допускала мысли, что Крейг Хант ее сын. Ей хотелось уличить Минкс во лжи. Сам же Уоррен хотел правды, какой бы мучительной и нестерпимой она не была. Даже если это станет его приговором – сирота. Потому что не знать правду, а лишь предполагать, мучаясь из-за этого, было еще хуже.
- В этом и проблема, Уоррен. Речь идет о твоей матери, к которой я не хочу иметь кого-либо отношения.
- Это я уже понял. Ладно, поступай, как знаешь. Могу я попросить об одолжении?
- О чем именно?
- Я хотел бы взглянуть на досье Розмари Хант.
- Продолжишь копаться в прошлом?
- Мне любопытно. Она может оказаться моей матерью. Или твоей. Мне хочется узнать и эту часть истории.
- Журналист до мозга костей. Разгадать ужасную тайну и сделать на ней сенсацию…
- Так я могу получить это досье?
- Поговори об этом с Келли.

Подпись автора

Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.

Feel like I'm tryin' to breathe under water
Tryin' to climb but I keep fallin' farther, yeah
Will you take my hand?
Чувствую себя так,
Словно пытаюсь дышать под водой,
Стараюсь забраться выше,
Но лишь продолжаю падать дальше.
Возьмёшь ли ты меня за руку?
Kris Allen «I Need to Know».

Августа сидела с чашкой кофе за столиком в «Оазисе», обдумывая недавний разговор с Крейгом. «Чья угодно, лишь бы не твоя, Августа». Почему-то именно эта фраза Ханта не давала ей покоя. И этот его взгляд, словно окончательный приговор. Августа отказывалась верить в это. Крейг Хант не может быть ее сыном… Ей безумно хотелось выпить. Бокал вина, немного виски, любой алкоголь, чтобы забыться, унять эту боль, не думать, не чувствовать. После лечения в клинике Августа не позволяла себе ни капли спиртного, но сейчас желание было слишком сильным. Чтобы она не делала, в итоге, все ее мысли возвращались к одному и тому же. Минкс соврала, спятила или мстит ей по какой-то причине. Уоррен ее сын, Уоррен ее сын, ее родной сыночек… ДНК докажет это. Анализ должен это доказать. И как обычно предательская мысль вновь посетила ее. А если, нет. Если Минкс не солгала, если Хант… Как же ей хотелось выпить.
- Августа.
Женщина не заметила, в какой момент за ее спиной появилась Келли Кепвелл. Хант, жена Крейга, жена ее… Что ж отличная возможность, выяснить, изменилось ли что-либо в отношении Ханта к генетической экспертизе.
- Келли, хорошо, что мы столкнулись здесь с тобой. Я хотела бы поговорить. Присядь, пожалуйста.
- Я только подошла поздороваться…
Келли мало общалась с Августой, хотя они много лет жили по соседству. А сейчас, может случиться так, что эта непонятная и совершенно чуждая ей женщина окажется ее свекровью. Келли сомневалась в необходимости разговора между ними. Да и никакие разговоры в данном случае помочь не могли. Но, посмотрев на Августу, Келли стало ее жаль. По ее взгляду было ясно, сейчас ей нужна компания. Келли не представляла, чтобы она испытывала, оказавшись на месте Августы Локридж, поэтому все же присела за столик.
- Спасибо.
- Августа, все наладится. Со временем.
- Мне не нужны твои жалость и сочувствие.
- Хорошо, тогда, чего ты хочешь?
- Чтобы ты убедила своего мужа сделать анализ ДНК.
- Об этом тебе надо говорить с Крейгом.
- Я уже говорила. Никакого толка. Уверена, он рассказал тебе об этом.
- Если ты думаешь, что я могу повлиять на решение мужа, то ты ошибаешься, Августа.
- Не скромничай, Келли. Только ты и можешь повлиять на Крейга. Ради тебя он готов на все. Что не раз доказывал. Если уж он ради твоего спасения согласился убить Мейсона…
- Одно с другим никак не связано.
- Но доказывает одну простую вещь. Ты можешь повлиять на него.
- Знаешь, в чем проблема, Августа.
- Просвети меня.
- Тебе нужен анализ ДНК, как доказательство того, что Крейг не твой сын. Это то, во что ты веришь. А Крейг убежден, что анализ покажет совсем другое. И это то, во что верит он. Поэтому вряд ли вы сумеете договориться.

Сказанное Келли удивило Августу. Значит, все не совсем так, как пытался представить ей Хант. Ведь он убеждал ее, что не верит в рассказанное Минкс. А эти его попытки задеть ее, припомнив ей Тоннелла. Теперь нежелание Крейга делать ДНК было вполне объяснимо. Он думает, что она его мать. Что заставляет его думать так, не имея никаких доказательств? Чувствуя, что у нее начинает болеть голова, Августа попыталась выбросить эти мысли из своей головы. Не зная, как к этому относиться, и поможет ли это ей в достижении своей цели, она посчитала, что в данный момент не будет лишним прощупать почву и узнать позицию миссис Хант по этому вопросу.
- А во что веришь ты сама, Келли?
Келли не знала, насколько может быть откровенна с Августой. И вообще стоит ли с ней это обсуждать.
- Чтобы не показал анализ, его необходимо сделать.
- Но при этом ты не хочешь попытаться убедить Крейга…
Келли посмотрела на женщину, сидящую напротив, и подумала о том, что если бы Августа хоть немного знала бы Крейга или захотела бы узнать, это помогло бы ей принять случившееся. Ведь если Крейг ее сын, это не значит, что она внезапно должна полюбить его или разлюбить Уоррена. Но ей определенно стало бы легче, узнай она лучше Крейга. Ребенка, которого она родила сорок лет назад, и которого у нее отняли. Он не исчадие ада, а замечательный, добрый и ранимый человек, которому многое пришлось пережить за свою жизнь. Келли понимала, что скорей всего пожалеет о том, что собиралась сказать.
- Это не поможет, Августа. Ты не знаешь Крейга, поэтому не понимаешь. Для тебя он негодяй и преступник. У тебя есть причины думать так о нем, не желая знать большего. И ты даже не пытаешься увидеть другую сторону Крейга. То, какой он есть на самом деле. То, каким он бывает с теми, кого любит. Иногда может показаться, что с ним легко и просто. Поверь, это не всегда так. Он может позаботиться о тебе, рассмешить, утешить, понять, любить, как никто другой. С ним можно молчать и от этого становится легче. Но все, что способно причинить ему боль, заставляет Крейга замыкаться в себе, возводить вокруг высокие ограждения под напряжением. И тогда достучатся до него практически невозможно. И чем больше давишь на него, тем больше он закрывается.
То, что говорила Келли, Августа не могла слушать. Это было выше ее сил. Крейг Хант убийца, и другого она не желала знать. Не хотела знать, какой он человек или что чувствует. Не хотела думать о нем и его жизни. Не все дети, выросшие в приюте, становятся преступниками. И не каждый человек сделает все что угодно, чтобы занять свое место в этом ужасном, несправедливом мире. Или пойдет на убийство, чтобы защитить дорогих ему людей. Пытаясь отогнать от себя мысли, что многое из того, что совершил Крейг ей вполне понятно, и что если бы он рос в семье, жизнь его была бы совсем другой, Августа решила прервать Келли.
- Я видимо должна радоваться, что меня не убило током. Это, конечно, очень мило с твоей стороны, поведать мне о том, какая Крейг сложная натура, только мне это неинтересно. От него мне нужно лишь немного крови.
Келли встала, ругая себя за сказанное. И чего собственно она ждала? Эта женщина не заслуживала ее сочувствия. Как можно быть такой бесчувственной и так упиваться собственным горем, не замечая ничего вокруг? Понятно, почему Крейг так не хочет оказаться ее сыном. Кто бы хотел…
- Надеюсь, ты получить то, чего хочешь, Августа. И винить тебе будет некого, кроме себя, если результат покажет то, чего ты совсем не хочешь. Я искренне желаю тебе этого.
Келли развернулась и ушла, продолжая негодовать из-за слов Августы и ее отношения к Крейгу.
Смотря вслед уходящей Келли, Августа чувствовала, что вся дрожит. В очередной раз она пожалела, что не может позволить себе чего-нибудь покрепче чем кофе.

Подпись автора

Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.

Крейг не ожидал, что прошлое вновь начнет вмешиваться в его жизнь. Но это произошло. Необъяснимо и неожиданно. И теперь он был совершенно растерян. Мысли, что у него в жизни могло быть все иначе, не давали Крейгу покоя. Сейчас ему была необходима поддержка человека, который прошел через нечто подобное. Того, кто знает, вновь обретенные родители не способны изгнать из души и памяти ощущение ненужности, безысходности и одиночества. И этим человеком была Кэсси.
Сидя в гостиной ее дома в Чикаго, в уютной, домашней обстановке, рассматривая фотографии счастливой жизни семьи Доннелли, пока Кассандра готовила им кофе, Крейг думал о том, насколько изменились их жизни за прошедшие годы. Сейчас время, проведенное в приюте, казалось такими далекими и даже немного нереальным. Переводя взгляд с одного снимка на другой; со свадьбы Кэсси и Майкла, свадебного путешествия, крестин их детей и многих других, запечатлевших счастливые моменты жизни этой семьи; Крейг был рад, что оба они сумели победить свое прошлое и больше не оглядывались на него. И хотя, конечно, сиротское детство навсегда останется неотъемлемой частью их жизней, оно давно не определяло для них настоящее и будущее. Крейгу хотелось верить в это.
- Я до сих пор не могу поверить, что Минкс сделала это. – Войдя в гостиную и ставя поднос на стол, сказала Кассандра. Она посмотрела на Крейга, своего дорогого друга, стараясь понять, насколько он осознал произошедшее с ним. Ведь ей, как никому другому, было известно, как трудно проходить через подобное. Как это трудно для таких как они. Сирот.
- Почему, Кэсси? Женщина, бросившая собственную дочь, способна на многое. А ведь еще была история с сыном Софии и Лайонела. Здесь все отлично вписывается в общую картину.
- Ужасно осознавать, что речь идет о моей матери. Я люблю ее, но все равно это ужасно.
- Кэс, все мы иногда совершаем безумные вещи. – Налив себе кофе и сделав глоток, Крейг замолчал, чтобы не уточнять, о каких именно безумствах шла речь. Ни для него, ни для Кассандры это не было секретом.
Кассандра прекрасно понимала, о чем говорил Крейг. Их прошлое не было идеальным и о многом приходилось сожалеть. А еще этот вечный вопрос: они поступали так из-за отсутствия в их жизни полноценной семьи, или по какой-то другой причине, а сиротское детство было лишь удобным оправданием?
Несколько секунд они смотрели друг на друга, в молчаливом диалоге, думая об одном и том же. О возможности другой жизни для них. О жизни, в которой они росли бы вместе в огромном доме в окружении любящей семьи. Если бы Минкс Локридж не выбрала для них обоих иную судьбу.
- Как ты справляешься, Крейг? Ты и Августа, кто бы мог представить такое. Это сбивает с толку.
- Я всегда был везунчиком.
- Перестань. Не надо прятаться за этим напускным весельем. Я знаю, через что ты проходишь сейчас.
- А что мне остается? Я сын Августы Локридж. Как такое вообще может быть!?! Я предпочел бы не знать этого.
- Крейг, я понимаю, что ты чувствуешь. Ты никогда не хотел ничего знать о родителях. Поверь, мне очень хочется помочь. Но я не уверена, что тебе станет легче, после нашего разговора.
- Я знал, что моя мать мертва, этого было достаточно. А теперь это оказалось обманом. Но этот обман лучше чем то, что я знаю сейчас. Скажи, Кэс, когда тебе стало известно, что Минкс твоя мать, на что это было похоже?
- На крушение поезда.
- Да, очень похоже.

- Крейг, послушай. Наши ситуации не идентичны. Августа не бросала тебя.
- Тогда почему от этого не становится легче?
- Ты говорил с ней?
- Августа убеждена, что твоя мать лжет. И это устраивает меня. Если бы она еще перестала настаивать на ДНК было бы чудесно. Мы бы сделали вид что ничего не изменилось.
- Вот так просто? Ты сам веришь в это?
- Это то, чего бы я хотел.
- Крейг, со мной ты можешь быть полностью откровенным.
- И как это поможет? Каждый день, после признания Минкс, я только и делаю что говорю, говорю и говорю об этом. Даже с Келли у нас не осталось других тем для разговоров. Я устал от этого.
- Тогда зачем ты приехал ко мне? И не говори, что соскучился.
- Я не могу соскучиться по тебя и своим крестникам? Как дела у Эли и Райана? Уверен, они здорово подросли с моего последнего визита. И где твой муж? Надеюсь, у вас с Майклом все в порядке.
- Не переводи разговор на меня. У меня и моей семьи все хорошо. Мы говорили о тебе и Августе.
- Ладно, Кэсси. Я и Августа. Это как в детстве. Когда я вижу ее, мне хочется оказаться где-нибудь в другом месте. Ты помнишь? Я начинал задыхаться в стенах приюта, иногда находиться там становилось невыносимей, чем обычно, и я сбегал. Лишь пляж, океан и песок помогали мне чувствовать себя лучше.
- А потом кто-то из сестер находил тебя там…
- И меня всегда наказывали. Славные были времена.
Кэсси грустно улыбнулась. Их детские воспоминания всегда были с привкусом горечи.
- Ты злишься на нее?
- Хочешь точное определения моих чувств к Августе? Я не знаю, Кэсси, правда не знаю, что испытываю по отношению к ней. Все слишком сложно.
- Злишься, не отрицай. Ты сам себя убедил, что не желаешь знать о людях, бросивших тебя. Не стоит беспокоить. Но вот это неожиданно свалилось на тебя, и, хотя Августа такая же жертва в этой истории, как и ты, злость именно на нее вполне естественная. Я понимаю, но, Крейг, ты же знаешь, единственная виновница — это моя мать. Почему-то решившая взять на себя роль вершительницы чужих судеб. Почему ты злишься на Августу? Ты можешь мне сказать все как есть.
Крейг молчал, опустив глаза, сосредоточив свой взгляд на остывшей чашки с кофе. Кассандра так точно все сформулировала, что ему нечего было сказать. Да, он злился на Августу и никакие доводы разума здесь не помогали. Кэсси хотела знать причину этой злости, ну, что ж…
- Если бы она не изменила мужу, Минкс не пришлось делать того, что она сделала.
- Так вот в чем ты ее обвиняешь? В неверности человеку, которого она любила и который предал ее? Я не поклонница Августы, но это несправедливо, Крейг.
- И, по-твоему, она не испытывала от этого внутреннего удовлетворения? Даже немного? Что отомстила Лайонелу таким образом?
- Даже если так, Августа имела на это право.
- Имела, но ты хотела знать, почему я злюсь на нее, и я ответил.

- И это все? А как же то, что Августа не хочет допускать ни малейшей мысли, что ты ее сын. Это не ранит тебя? Не вызывает злость?
- Я бы не сказал, что это ранит… Немного неприятно. Но ее можно понять. Кто бы хотел такого сына, как я? С моей-то биографией. Поэтому здесь мне не в чем винить Августу.
- И тебе не хочется… поставить ее на место? Представляю, как высокомерно она ведет себя о отношению к тебе.
- Поставить на место? Ты серьезно? Нет, у меня не было подобных мыслей?
- Но ты же злишься на нее и если анализ ДНК подтвердит, что ты ее сын, это отличная возможность…
- Возможность для чего? Отомстить? За что? За высокомерие или нежелание иметь такого сына, как я? Нет, Кэс, я достаточно натворил в своей жизни, и не имею права обвинять Августу в чем-либо. Я могу злиться сколько угодно, но намерено причинять ей боль…
- Ты отказываешь от ДНК, чтобы защитить Августу? Потому что если подтвердится, что Уоррен не ее сын, это причинит ей боль? Но это значит, что ты…
- Это ничего не значит, Кассандра. – Крейг отрицательно покачал головой. То к чему клонила Кассандра, он не готов был признать. Мысли преследующие его и во сне и наяву, от которых Крейг никак не мог избавиться. Несбыточные надежды.
Смотря на Крейга старательно пытающегося отгородиться от правды и собственных чувств, убеждающегося себя, что случившее ничего не меняет, Кассандра, наконец, поняла, что скрывается за таким его поведением. В чем именно ему так сложно признаться самому себе.
- О боже, Крейг, как я не подумала об этом раньше… Ты хочешь, чтобы Августа приняла тебя. Признала своим сыном.
- Откуда такие выводы!?! То, что я не жажду причинить боль Августе… - Крейг встал и прошелся по гостиной. Кэсси произнесла вслух то, что казалось надежно сокрыто где-то глубоко в его подсознании… Подойдя к окну и посмотрев ни тихую, безмятежную улицу с редкими прохожими, Крейг подумал о том, что это спокойствие и неспешность и его собственное смятение, которое он старался побороть, создавали резкий контраст, олицетворяя его жизнь до признания Минкс Локридж и после него.
- Кого ты хочешь обмануть, Крейг, меня или себя? Уж мне ли не знать, как это важно, чтобы родная мать приняла тебя. И никакая обида и злость не может отменить этого желания.
- Наши ситуации в корне отличаются друг от друга. Минкс раскаивалась, что бросила тебя и хотела наладить отношения с тобой, хотела, чтобы ты простила ее и стала частью семьи. А Августа даже на смертном одре не признает… Мы можем прекратить говорить об этом?
Кассандра подошла к Крейгу, положив руку ему на плечо. Она понимала это стремление друга скрыться от правды, чтобы защитить себя от боли.
- Прости, дорогой.
- Только не говори, что однажды все наладится.
- Знаешь, я так и не смогла простить свою мать за то, что она бросила меня. Я одновременно люблю и ненавижу Минкс, поэтому не мне советовать тебе что-либо.
- Когда сирота перестает быть сиротой? – Обернувшись спросил Крейг, с горькой усмешкой.
Кассандра обняла Крейга. Она знала, что пока еще слишком рано, но позже ему станет легче. Пройдет немного времени, и он совершенно по-другому посмотрит на всю эту ситуацию, примет ее. Возможно Крейг даже согласится на ДНК, и после этого и ему, и Августе придется начать выстраивать свои взаимоотношения. И однажды для них обоих все изменится. Потому что больше они не смогут игнорировать то, что их связывает.

Подпись автора

Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.