Бэла, Инна Кашежева.
Лик бел у Бэлы, взгляд по-горски черен,
И волосы струятся по плечам...
Не оттого ли угадал Печорин
В ней, в Бэле, черную свою печаль?
И сердце кровью облилось
как лаком.
Он вышел, громко шпорами звеня;
И как в России ставят шапку на кон,-
Горянку он поставил на коня.
Блистали, словно молнии, погоны,
Клубилась пыль, и не смиряя пыл,
Под выстрелами яростной погони
Ее он красотою ослепил.
Не плакала и пряников не ела,
Кусая губы, молча, до крови,
Не пела в клетке пойманная Бэла
В предчувствии обманутой любви.
Он нежен был, он был пока покорен.
Его любовь медовых слаще сот...
Но одного не знал еще Печорин -
Не все черкешенка перенесет.
Черкешенка перенесет разлуку
С аулом, с волей, что волнует кровь...
Как господину, поцелует руку
За горькую, не горскую любовь.
Но если по привычке руки холят
И гаснет равнодушно пылкий взор,
То Бэла не простит внезапный холод
И примет лучше пулю, чем позор.
Лик бел у Бэлы, след от пули черен,
Кровавы очертания следов...
Плачь над горянкой!
Горько плачь, Печорин!
Погибла настоящая любовь.
