- Это твое казино и твои подчиненные, но это не дает тебе права вести себя так!
- Ты что, защищаешь его?!
- Ты сломал ему нос и выбил пару зубов!
- Он приставал к тебе и оскорбил, я этого не вынес. Никто не посмеет обидеть тебя.
- Даже ты?
Он не ответил - не поддался на провокацию, и она отвернулась - продолжая злиться.
- Ты успела разорить мое казино?
Вопрос показался ей возмутительно-неуместным.
Он и не хотел серьезности - и развития ссоры. Он искал примирения. Ему хорошо. Для него все просто. Для него всегда все просто.
- Нет. Я не пыталась.
Ветер играл прядью ее волос, выбившейся из прически, а обиженно поджатые губы выдавали ее борьбу с собой.
- Она очень красивая, - не оборачиваясь, наконец проговорила она - как можно более беспечно и равнодушно.
Он сделал вид, что не понял.
- Кто?
- Эта брюнетка в черном. Лидия... или как ее там.
Он улыбнулся - не слишком открыто, но - искренне.
Она не только видела, но и успела навести справки.
- Лилия, - поправил он, разглядывая ее ревнующий профиль.
Она чуть повела бровью.
- Она красивая, да?
- Сколько раз спал с ней - не обращал внимания.
Его откровенность обескураживает. Он даже не пытается ничего отрицать - как будто дает понять, что скрывать ему нечего. Он весь перед ней - открытый и не замысловатый.
Такими честными и прямыми бывают или с теми, кто очень дорог, или с теми, кто безразличен.
- Ты спал со всеми женщинами здесь?
- Не со всеми. Но с многими.
- Но Лилия особенная?
Он медленно - нарочито-чувственно - проводит ладонью по ее спине, ощущая ее ответную - предательскую - дрожь.
- Не такая, как ты.
- Она любит тебя?
- Не знаю. Мы об этом не говорили. Мы встречаемся иногда. Время от времени. С ней легко. Она не задает лишних вопросов.
- В отличие от меня?
- Мне нравятся твои вопросы.
Она пожимает плечами, намеренно избегая его взгляда.
- Ну и... как прошла... твоя встреча?
Он опирается на перила - вторгаясь в поле ее зрения.
- Тебе правда интересно это?
- Да.
- Нормально. Как я и ожидал.
- Она снова не задавала лишних вопросов? - ее взгляд колючий и обиженный. Настолько, что он вдруг почувствовал себя действительно виноватым, словно вместо вежливых разборок и бесед о взаимном уважении он на самом деле уединялся с Лилией.
- Иден. - Он коснулся ладонью ее скулы, призывая посмотреть на него, и отвел выбившуюся прядь от ее рта. - Ее там не было. Это была деловая встреча. С партнерами из Нью-Йорка, Чикаго и Атланты. Мы обсуждали рабочие вопросы. Я не знал, как сбежать оттуда - чтобы вернуться к тебе.
- Это неправда.
Отрицание - на словах, а во взгляде и голосе - почти мольба: «Убеди меня. Сделай так, чтобы я поверила».
Он не мог объяснить ей - он просто не знал таких слов, которые звучали бы настолько убедительно - и не банально. Но очень хотел объяснить. Что она правда - особенная. И он все время думает о ней - только о ней. Что он - весь ее, без остатка. А другие женщины теперь - даже не женщины. И то, что он чувствует, просто находясь рядом с ней, он не чувствовал, даже занимаясь любовью с другими.
И когда он увидел, как Квинси лезет к ней - трогает ее похотливыми грязными лапами, то едва сдержался, чтобы не убить его. И что теперь ему нравится - до безумия, до щемления в сердце - ее ревность. Но, несмотря на все это, он больше не хочет, чтобы она ревновала. Потому что ему больно - оттого, что ей больно.
- Иден...
Она мотает головой - не желая больше слушать его искусную ложь. Она старается - изо всех сил. Интересно, скольким женщинам он говорил то же самое? На скольких смотрел - вот так, заставляя верить, что они - особенные?
- Ты знаешь, как понравиться. Надо отдать должное - у тебя индивидуальный подход. И нетривиальный взгляд на проблему. Давно испытанные методы. Беспроигрышный вариант. Ты молодец.
- Это все наговорил тебе мерзавец Квинси, пока ты позволяла ему флиртовать с тобой?
- Я ничего ему не позволяла. У меня нет иллюзий на счет того, как меня воспринимают здесь - и только потому, что я с тобой. У тебя вполне говорящая репутация.
- Мне жаль, что пришлось оставить тебя. Ты не должна была услышать всего этого.
- Неужели? Разве это - не часть плана, призванная поставить меня на место и напомнить мне, почему я здесь?
- Нет. Представляю, как сложно в это поверить, но надеюсь, ты постараешься.
Горькая усмешка на ее губах - свидетельство того, что он напрасно надеется.
- Никто здесь не думает о тебе плохо.
Теперь в ее голосе - неприкрытый сарказм.
- Все знают, что я с тобой не по собственной воле? Что где-то там у меня есть муж и двое детей, да? И, разумеется, это делает мне честь!
- Иден, ты лучше всех здесь, вместе взятых.
Она нервно поводит плечом, сбрасывая его руку. Словно пытается отмахнуться. Словно верит, что все еще способна на это.
Перед глазами - навязчиво и раздражающе - маячит Лилия, целующая его в щеку. Так, словно он - ее мужчина. Словно она имела право прикасаться к нему. Стирать помаду с его щеки. Словно этот ее жест - нечто, само собой разумеющееся. И от этого ей нестерпимо, обжигающе-больно. И даже обидно, словно он чем-то обязан ей. Словно он давал ей клятву любви и верности.
Это все так нелепо, что кажется даже смешным. И она непременно смеялась бы, если бы слезы предательски не наворачивались ей на глаза.
Ей нельзя ревновать. Только не его. Только не сейчас.
Им нельзя привязываться. Нельзя заходить так далеко.
Она сильная. Она справится.
- Роберт, нет. Не начинай.
- Почему?
- Я не буду больше спать с тобой, - озвучивает она свое решение, будто хочет отомстить ему. И наказать. - Ты сказал, что наши отношения вышли за рамки договора. Ты сам это признал. Поэтому я хочу расторгнуть договор. Я требую, чтобы ты отпустил меня. И, разумеется, Круза. Немедленно. Документы, касающиеся передачи компании, можешь прислать завтра.
- Ты серьезно?
- Да. - Ее голос, ее взгляд, ее слова полны дерзкой заносчивости. Она бросает вызов - и ждет ответной реакции. - Ты сделаешь так, как я хочу. Отпустишь меня. Прямо сейчас.
Он пытается оценить обстановку. Хочет понять - но уверен, что понимает не до конца.
- А если я откажусь?
- Нет.
- Ты не хочешь, чтобы я отпускал тебя. Ты хочешь остаться со мной. Навсегда.
- У тебя разыгралось воображение. Как же ты так просчитался? Непобедимый Роберт Барр, не знающий поражений и проигрышей, теперь уязвим, как Ахиллесова пята? Прости, но в это как-то не верится. Может, тебе стоит еще потренироваться с Лидией? Вдруг она окажется более восприимчивым и благодарным зрителем?
Она осекается - понимая, что увлеклась. Ей следовало остановиться раньше.
- Я ухожу, - сдержанно, почти обыденно объявляет она, разворачиваясь.
В ответ он решительно перехватывает ее за плечо - давая понять, что не намерен отпускать ее.
Она придумала новую игру и пока не потрудилась объяснить ему правила.
Она еще не представляет, насколько он способный и азартный игрок.
- Нет.
Пауза в две секунды - между ее решением и его ответом. Всего две секунды - характеризуют его выдержку и непреклонность.
- А что ты сделаешь? Что? Убьешь меня? Давай, попробуй! Начинай! Оружия у тебя нет, придется обходиться своими силами. Давай, Роберт! Останови меня!
- Я бы не советовал тебе снова играть со мной. Напомнить, чем закончился прошлый раунд?
Его подчеркнутое, уверенное спокойствие еще больше распаляет ее.
- Не советовал бы? Разве мы что-то другое делаем все время? Разве ты просил не об этом, когда ставил свои условия? Ты хотел, чтобы все было по-настоящему? Мы заигрались, Роберт! Все вышло из-под контроля!
Ее склонность все усложнять опять начинает раздражать его.
- Иден, остался всего один день. Давай проведем его нормально, без ссор и истерик.
- Еще поиграем? Сделаем вид, что у меня нет семьи, что ты не захватывал «Кэпвелл Интерпрайзис», что Круз не твой заложник, а у нас впереди не один день, а целая жизнь?
- Иден. - Ему нужно остановить ее. Развернуть к себе лицом, заставить смотреть в глаза. - У тебя есть семья. Я захватил вашу компанию. И держу в заложниках твоего мужа. И ты все равно меня любишь. Ты любишь меня? Иден? Иден, у нас нет впереди целой жизни!
- Я тебя ненавижу, - произносит она, малодушно отводя взгляд и убеждая себя, что ненависть - единственное, что она к нему сейчас чувствует.
- У нас нет впереди целой жизни, - безучастно и неумолимо повторяет он, и она не слышит в его словах сожаления.
Она взрывается.
Он не должен понять, как ей больно. Ей и не больно. Что он о себе возомнил?
- Нам просто хорошо в постели, только и всего! Не надо фантазировать. Выдумывать то, чего нет. Называть секс другими словами. Секс ничего не объясняет и ничего не оправдывает.
- Мне не нужны оправдания. Как и тебе.
Магия его немигающего взгляда лишает ее уверенности. Когда он смотрит - вот так, она чувствует, что способна поверить всему, что он говорит.
Нельзя, ничему нельзя верить!
Нужно попробовать объяснить ему - так, чтобы он понял. Донести до него, что она не такая, какой он ее, по-видимому, считает.
- Ты не понимаешь. Пять лет назад мне не нужны были оправдания. Я могла делать все, что хотела, не думая о последствиях. Как ты сейчас. Я смеялась над словами ответственность и обязательства, они были далеки от меня настолько, насколько это возможно. Я жила одним днем, несмотря на все амбиции и грандиозные планы...
- И сейчас ты хочешь вернуться в то время.
Его слова звучат, как приговор. Жестокий и справедливый. Приговор, против которого протестует все ее существо.
- Нет! Конечно, нет!
- Ты сожалеешь о том, что ответственность и обязательства отняли у тебя себя. Ты задвинула свои амбиции и грандиозные планы так далеко, что стараешься не замечать их, только это не значит, что их нет.
Он все понял. Только по-своему. Не так, как ей хотелось.
Он не человек - он дьявол. Читает мысли, угадывает желания, предвидит события. Он всегда на шаг впереди.
- Довольно, Роберт. Я хочу домой.
Она отступает на шаг назад - убеждая себя и внушая ему, что все кончено, но он ее преследует. Удерживает за локоть - сначала ощутимо, а потом - едва касаясь пальцами кожи. Ее бабочки смеются над ней. Издеваются, кружась в умопомрачительном танце.
- Нет. Ты хочешь, чтобы я нашел причину, по которой ты могла бы остаться.
Ее злит его пьяняще-фатальная власть над ней. Власть, заполняющая легкие - воздухом, которым он дышит. Вены - пульсацией его крови. Предрассветные сны - его шепотом.
Если он ждет, что она распишется в собственном бессилии - он ошибается.
- Не надо говорить со мной так, будто ты все обо мне знаешь.
- Мне не нужно знать все, мне достаточно того, что я знаю сейчас. Ты хочешь остаться, Иден. Так останься!
- Я не могу. У всего этого должен быть конец. И чем скорее это произойдет, тем лучше.

Буквы на информационном табло расплывались. Неужели это конец? Если он собирается её остановить, то сейчас самое время.
Она ещё раз обвела взглядом зал - и не увидела его. Она даже не всматривалась ни в кого конкретно - так была уверена, что сразу заметит его, если он где-то здесь.
И не хотела смиряться с тем, что его не было.
Она же может не полететь. Может остаться. Ещё целый день. И целая ночь. И она сможет слушать его обманчиво-вкрадчивый голос, ловить его кажущийся влюблённым взгляд, сможет дрожать от позорного желания принадлежать ему, стонать в сладкой истоме, отзываясь всем телом на его проникновения. Она может остаться...
Если бы только у неё хватило смелости, уверенности и авантюризма, она бы сорвалась с места, поймала такси и примчалась к нему. Если бы у неё хватило решительности и дерзости - наступить на горло собственной гордости... Но она не такая. Нет, не такая.
Ей хотелось закричать - на всё здание, на весь Лас-Вегас выкрикнуть его имя - чтобы он услышал её и всё понял. Но она не закричит - и он не услышит. Она слабая.
Её трясло от внутренних рыданий, когда она подошла к стойке. Эти несколько шагов до неё - словно путь на эшафот.
Она же может остаться.
- Билет на... ближайший рейс, - услышала она с удивлением собственный голос - потухший, убитый.
- Куда вы летите, мэм?
- Что, простите? Куда? В Санта Барбару.
- Одну минуту, мэм. …Ближайший рейс на 6.30 p.m., вам подойдёт? Хорошо. Мэм, похоже, с картой какие-то проблемы... оплата не проходит... вы не могли бы заплатить иным способом? Возможно, другая карта?
- Нет. Нет. Попытайтесь ещё раз.
- К сожалению, ничего не выходит.
- Не может быть.
Неожиданно мужчина в форме охранника вырос рядом с ней.
- Прошу вас, пройдемте со мной.
- Что-то случилось? Куда я должна пройти? Что это значит?
Её привели в небольшое помещение, где ею занялся полицейский.
- Ваша карта значится в базе как украденная. Откуда она у вас?
- Не может быть, это какая-то ошибка.
- Ошибки нет. Так как она к вам попала?
Она покачала головой - раздражённо и устало, понимая всю нелепую безвыходность ситуации.
- Абсурд! И что теперь? Вы арестуете меня?
- Нет, это лишнее. - Знакомый голос за спиной заставил её вздрогнуть. - Спасибо, сержант, дальше я сам.
Тот инстинктивно выпрямился, согласно кивнул и почтенно опустил взгляд, пробормотав: «Да, мистер Барр».
В первую секунду ей показалось, что она сейчас ударит его. Вскочит со своего неудобного стула и начнёт колотить кулаками по его груди.
Но она не могла позволить себе дать волю чувствам.
- Это всё ты?! Подстроил?!
Она поднялась, с трудом сдерживая негодование в голосе - из-за очередного пережитого унижения - и стараясь не замечать его откровенный взгляд, исполненный превосходства, и самодовольную ухмылку на его губах.
- Я тоже рад тебя видеть. Неужели ты всерьёз считала, что я позволю тебе улететь?
Его властный магнетизм приковывал её к месту - чтобы дать ему возможность сократить дистанцию между ними.
- Конечно, считала!
Он приблизился, вынуждая её отвести взгляд и сбавить тон.
- Ты отпустил меня, - напомнила она, косясь на сержанта, скромно стоящего поодаль. Хоть кому-то здесь было ещё более неловко, чем ей. - Сказал, я могу делать, что захочу.
- Да, - согласился он, не опровергая ни своих слов, ни действий. - Но ты не делала то, что хочешь. Ты не хотела …уезжать.
При мысли о том, что он видел её беспомощные метания, она вспыхнула и отпрянула.
- Ты следил за мной?! С самого начала?
- Я не мог отвести глаз.
Его слова прозвучали как признание - неожиданно-интимное и вызывающе-искреннее.
Сержант густо покраснел.
- Если ты не собирался меня отпускать, зачем сделал это?! К чему было устраивать весь этот цирк?! Ты хотел опозорить меня?! Унизить ещё больше?!
- Я только хотел посмотреть, как далеко ты готова зайти.
Он примирительно - или самозабвенно - потянулся к ней, чтобы коснуться ладонью её лица, но она увернулась и отбросила его руку.
- А заодно показать, как далеко способен зайти ты?
Он не обиделся. Просто решил уточнить - на всякий случай:
- Так ты едешь со мной или остаёшься с сержантом?

Отредактировано Scout (2021-10-30 00:02:19)

Она иногда украдкой бросала взгляд на его самодовольный профиль и боролась с желанием нарушить молчание - первой.
- Если ты ждала, что я заговорю, - я это сделал, можешь начать высказываться, - предложил он без всякого цинизма, цепляясь взглядом за её рассерженно-хмурые брови и напряжённый подбородок.
Возможно, если она сейчас накричит на него, выплеснет эмоции, то ей станет легче - а, значит, и ему тоже.
В ответ она хмыкнула и чуть качнула головой - не переставая удивляться его пугающей проницательности.
- Ты самый расчётливый и гнусный из всех подлецов, которые мне попадались.
Он сдержанно - но всё же довольно - улыбнулся. Начало её гневной речи прозвучало весьма обнадёживающе.
- Но ведь я всё равно тебе нравлюсь, - заметил он с осторожной надеждой, вглядываясь в черты её лица и отыскивая в них проявления желанных для него эмоций.
- У меня нет патологической тяги к мерзавцам, если ты говоришь об этом.
- Я не имел в виду всех мерзавцев, я говорю только о себе.
Она метнула на него колючий взгляд и отвернулась к окну.
- Значит, я прав. Иден?
- Ты получаешь какое-то особенно изысканное наслаждение, играя моими чувствами? Это такая нетривиальная прелюдия к сексу? Стандартные ситуации тебя уже не заводят?
- Иден, нет. …Послушай, я сожалею о том, что произошло в казино, а также обо всём, что было после этого. Твои чувства ко мне мне очень дороги.
Он помолчал немного, улавливая её реакцию и пытаясь понять, верно ли он выбрал направление. Привычные, отлаженные схемы с ней не работали, и приходилось пробовать всё подряд - наугад.
- Я думал, ты заметила, что я уже не играю. И я бы хотел, чтобы мы оба перестали… притворяться.
Затаив дыхание, он рассматривал её профиль, переводил взгляд с губ на глаза и обратно, и ей казалось, будто он дотрагивается до неё. Она невольно замирала под этим взглядом, и злилась на себя за такую свою реакцию.
- По-твоему, я сейчас притворяюсь? Ты обидел меня! Унизил... в очередной раз! Решил продемонстрировать свою власть, чтобы я не забыла, кто ты такой!
- Нет, я не это имел в виду. - Он покачал головой, не зная, что ещё сказать или сделать, чтобы она поняла его ровно так, как он хотел быть понятым. Чуть поджал губы. И всё-таки произнёс. - Прости меня.
Она удивилась этому - не меньше, чем он, но не смогла избавиться от ноток сарказма в голосе.
- Ты серьёзно? Роберт Барр чувствует себя виноватым?
Вместо ответа, не решаясь ни подтвердить, ни опровергнуть её догадку, он пристально посмотрел ей в глаза - чтобы она прочла всё без слов.
Она прочла - выдержав его взгляд несколько секунд, - а потом опустила ресницы, словно стеснялась - того откровения, которое было спрятано в тёмной глубине его глаз, и своей тайной власти над ним.
- Я знаю, что я тебе небезразлична. Мне просто не нравится, как ты это демонстрируешь.
Он прищурился.
- Тебе мало того, что я отношусь к тебе иначе, чем ко всем остальным, ты хотела бы, чтобы я делал это на твоих условиях?
- Да. Хотя бы ради разнообразия! Последние два дня я только и делаю, что выполняю твои условия, даже когда они идут вразрез с моими желаниями!
- По-моему, наши желания обоюдны и взаимны. И были таковыми с самого начала, даже когда ты пыталась это отрицать. Я лишь пожелал для тебя большей свободы.
- Свободы?
- Да. Свободы. Я сделаю, как ты скажешь.
- Тогда отпусти меня.
- Нет. Всё, кроме этого. Чёрт! Ты нарочно поднимаешь эту тему, чтобы поймать меня на лжи. Я тебя отпустил - но ты не хотела улетать! Ты стояла и ждала, пока я подойду и прикажу тебе остаться.
Её брови несогласно приподнялись, и она с напускным - фатальным - равнодушием пожала плечами.
- Я бы улетела.
- Только чтобы доказать себе и мне, что ты можешь это сделать. Мне не нужны твои доказательства. Я хочу, чтобы ты стала такой, как ночью. Или утром у бассейна. И потом в номере.
Она разом вспомнила себя - такой. Краска стыда и смущения залила её щёки. Они позволили себе столько откровения в сексе, потому что не знали, как иначе выразить переполнявшие обоих чувства. И лучше всего будет - снова не знать этого.
- Это твоё желание. Тебе наплевать, чего хочу я.
- Тогда скажи мне, чего ты хочешь.
- Я хочу уйти. Пока не стало поздно, и пока мы оба ещё можем… вернуться.
- Для меня уже поздно, Иден. Я не могу тебя отпустить.
Он наклонился к ней и коснулся губами её губ, перекрывая - или отсрочивая - поток её негодования и возмущения. Она замерла на несколько мгновений, будто решала, как поступить с этим поцелуем и сможет ли она не реагировать на него - и начала отвечать. Со свойственной ей страстью - ловить и отзываться на каждое его движение.
Он не думал, что успел так соскучиться - по её близости, по её голосу, по вкусу её губ - и этой её постоянной борьбе со своими внутренними демонами.
Она отстранилась так же внезапно, как и откликнулась.
- Роберт, не надо. - Пытаясь как-то собраться, справиться с нахлынувшей слабостью, унять бешеный пульс, она отодвинулась - подальше от искушения и, наконец, смогла посмотреть на него. - Думаешь, завтра нам станет проще? Отпустить друг друга.
- Не станет. Но, по крайней мере, это случится завтра, а не сейчас.
- Нет. Завтра будет ещё хуже. Остановите машину!
- Нет. - Он молниеносно перехватил в зеркале заднего вида вопросительный взгляд водителя, и тот продолжил движение. - Иден, не надо. Не убегай от меня, прошу тебя.
Его ладони оказались на её коленках, и она отпрянула. В смятении вжалась в дверцу и, шаря за спиной по гладкой кожаной обивке салона, нащупала ручку. Лимузин притормозил на светофоре, и тогда она выскочила оттуда - прямо на проезжую часть.

Ура! Я очень ждала продолжения. Несколько раз за последнее время перечитала этот фик! Это подарок. Как всегда, на одном дыхании и на самом интересном месте. Порадовало, что несмотря на перерыв, продолжение очень органично. Роберт типичен и хорошо узнаваем. Накал страстей держится на высоком уровне. Спасибо!🙂