Коротко взвизгнул айфон. СМС. Граф открыл сообщение (оказалось, всего лишь уведомление о необходимости пополнить баланс), посмотрел на время и тихо сказал:
- Всё, мне пора.
Он взял брелок и попытался завести Фольксваген.
- Черт, кажется, на этот раз правда, сигналка заклинилась. Придется идти вниз, заводить вручную.
Правый вздрогнул.
- Позволь мне, Дмитрий Арсеньевич.
- Да ладно, давайте, попрощаемся, и я пошел. Все равно мне придется уйти... Это ведь неминуемо должно случиться, не так ли?
- Димочка, не спорь со взрослыми, - мягко и даже шутливо произнес Правый, отбирая у Графа ключи, - подожди здесь, хорошо?
В дверь постучали.
Димка вопросительно взглянул на Альберта Романовича.
- Я не знаю, кто это может быть, - тихо ответил тот.
- Я тогда зашифруюсь в ванной, ладно? - Граф, вместе с сумкой, шмыгнул в темное помещение.
- Здравствуйте, - удивленно произнес Правый, увидев Руслана и еще нескольких полицейских, - чем обязан?
- - Нам нужен Граф, где он? - взгляд Руслана обежал комнату.
- Прошу Вас, джентльмены. Дмитрий Арсеньевич, к Вам полиция.
Димка не мог поверить в происходящее.
Однако следовало держать лицо при любых обстоятельствах.
Он спокойно вышел, притворяясь, что заходил взять что-то необходимое в дороге.
- Добрый день. Вот он я, цветов не надо.
Руслан в очередной раз подивился про себя хладнокровию Графа.
- На этот раз я тебя не прокараулю.
- ОК, - кивнул Димка, спокойно глядя, как ему сковывают руки стальными сцепками...
Уже выходя, Граф бросил на Правого отчаянный и непонимающий взгляд, словно спрашивая: "За что Вы со мной так?"

Подпись автора

Если болтаю лишнее, не обижайтесь, я любя!

... Как бы Ясенев не настраивал себя, но видеть родного Димку в наручниках оказалось выше его сил.
Игорь отвел глаза, сел за стол, предназначенный для участвующего в деле прокурора. Глядя вниз, на привычную деревянную поверхность, постарался сосредоточиться. Тем временем Графа провели к скамье подсудимых, отгороженной решеткой. Закрыли на ключ.
Димка перевел взгляд на Игоря, на золотые звездочки на его погонах. Прокурор открыл документы и пролистал их с холодным и неприступным видом.
Димке хотелось позвать его по имени, встретиться с ним глазами, увидеть хотя бы толику пусть не сочувствия, но понимания... Бесполезно. Прокурор упорно не смотрел на преступника, которого собирался взять под стражу.
Вошла приятная молодая женщина в черной мантии. Все встали. Димка тоже...
Какая-то скрывшаяся до поры, до времени часть памяти выбралась на поверхность сознания. Димка опять ощутил себя перепуганным подростком, как много лет назад, во время процесса по мошенничеству. Вот только обстоятельства изменились. Тогда все закончилось благополучно. А чем закончится теперь, Граф предпочитал не думать.
Он вообще не мог заставить себя думать о происходящем.
Граф спрятал эмоции под маской безразличия, холодно и спокойно смотрел в никуда.
«Лето в разгаре. День сегодня теплый. Наверное, сейчас белые, пушистые облака неспешно проплывают над рекой. Как все-таки замечательно все закончилось. Ксюша жива. Макс жив. Никто не пострадал. Умничка, Игорь, хорошо сработал...» - Димка тепло и признательно посмотрел в сторону умнички и невольно увидел разделяющую их решетку.
Тем временем, следователь закончил читать длинный текст, в который Димка не вслушивался, и очаровательная судья предоставила возможность высказаться прокурору.
- Я считаю ходатайство следователя законным и обоснованным. Граф является лицом, не имеющим постоянного места жительства на территории Российской Федерации...
Димка облизал губы. Хотелось возразить. Сказать, что это - не проблема, с финансовыми возможностями Графа можно  в течение пары часов обзавестись таким местом.
- За преступления, инкриминируемые ему следствием, предусмотрено наказание в виде лишения свободы. Осознавая это, Граф пытался покинуть территорию РФ, намереваясь скрыться... – продолжал Ясенев.
"Хотел бы - давно был бы на пути в аэропорт. Я именно не хотел уезжать отсюда. И, между прочим, одна из причин, почему я хочу остаться здесь жить, это ты..." - снова мысленно заспорил Димка.
- Оставаясь на свободе с мерой пресечения, не связанной с заключением под стражу, Граф Д.А., осознавая тяжесть совершенного преступления, с целью уйти от уголовной ответственности, может скрыться от органов предварительного следствия и суда. Считаю, согласно в целях обеспечения предварительного следствия и обеспечения приговора суда, необходимо избрать в отношении подозреваемого Графа Д.А. меру пресечения в виде заключения под стражу на 2 месяца, - закончил прокурор.
"Ай, молодец, красиво излагаешь," - саркастически подумал Димка, взъерошил себе челку и, слегка ухмыльнувшись, вызывающе уставился на него.
Игорь неожиданно взглянул на него.
Вся показная Димкина дерзость тут же рассыпалась в пыль. Он уже умоляюще смотрел на Игоря...
Ясенев отлично видел, что в пронзительных черных глазах, наравне с мольбой о помощи, отражалась безысходность. Похоже, Граф не особо рассчитывал на чью-либо помощь и поддержку, и в душе уже настроился на неблагоприятный исход. Димка походил на загнанного зверька, в которого прицелились для последнего выстрела.
Игорю стало безгранично жалко своего друга.
Ясенев отвел взгляд.
Граф опустил голову.
Судья удалилась в совещательную комнату, Игорь неторопливо приблизился к подозреваемому.
- Дмитрий Арсеньевич.
Димка обрадованно вскочил и бросился к решетке.
- С вами все в порядке? В плане самочувствия. Мне не нравится ваш бледный вид. Может быть, имеются жалобы на состояние здоровья? Если что, сразу ставьте в известность адвоката.
- Да нормально все, Игорь Павлович, рановато проблемы со здоровьем иметь, мне же тридцати даже нет, - Димка тепло улыбнулся названому брату.
- За убийство обычно много дают, - задумчиво сообщил Игорь.
Димка окаменел, пытаясь понять, на что именно он намекает.
- Если будет установлено, что именно вы убили Черноморцева...
- Не будет, - спокойно перебил Граф, - я его не убивал.
- Тогда все не так печально, - подбодрил Димку Игорь.
Димка пожал плечами.
- С вами нормально обращаются? - беспокоился Игорь.
- Вполне. Просто как-то плохо... без своих близких.
- Вы понимали, что делали. И знали, чем это вам грозит. Включая отлучение от своей… кровной семьи.
Димка уставился на Игоря с несчастным видом.
- Но я не думаю, что близкие навсегда откажутся от вас, - смягчился Игорь, - всё равно же, сердце не камень. Поругают да и простят, скорее всего.
Димка улыбнулся, его лицо немножко просветлело.
- А обязательно меня закрывать? Я никуда не денусь...
- Обязательно.
- Пожалуйста, не надо держать меня за решеткой, будто дикого зверя. Это же как... похоронить заживо. Все равно что там же оставили бы в подземелье... где, мы думали, Ксюшка погибла.
- Сравнили условия, Дмитрий Арсеньевич.
- Игорь... Павлович, отпустите меня. Пожалуйста.
- Это не в моей компетенции. И вообще, сам натворил, сам себя и благодари теперь, - Игорь ушел на свое место. Димка жалобно смотрел вслед.
Ясеневу одновременно хотелось и отругать, и утешить его. Например, сказать, что это ненадолго, и все будет хорошо... и что Димке, вообще-то, можно по башке дать за его поведение... один раз. Толстым комментарием к Уголовному Кодексу.
...Услышав, что его берут под стражу, Граф хладнокровно кивнул и с бесстрастным видом дал застегнуть на себе наручники. Но, уходя, бросил на Игоря очередной чуть не плачущий взгляд.
Игорь стиснул зубы и напомнил себе, что, вообще-то, перевоспитывать Митьку как-то надо.
И все же сердце было не на месте.
Граф никак не выходил у него из головы. Игорь никак не мог отвлечься и начать работать нормально.

Подпись автора

Если болтаю лишнее, не обижайтесь, я любя!

На следующий день Правый навестил Димку в СИЗО. Граф, как всегда, обрадовался ему.
- Ой, здравствуйте, Альберт Романович!
- Привет, Дмитрий Арсеньевич. Как ты?
- Нормально, - Димка улыбался, но Правый видел по жгуче-пронзительно-затравленному взгляду, что его воспитанник не ждет от жизни ничего хорошего.
- Я могу что-то для тебя сделать?
- Наверное, нет. А Вы не знаете, Ксюшка уже уехала?
- Не интересовался. Ты хочешь ее увидеть?
- Ну, не здесь же! Просто, спрашиваю, - Граф опустил глаза.
- Что-то передать твоим друзьям?
- А они у меня есть? - Димка скептически фыркнул, - Игорь четко дал понять, что у нас с ним все кончено. Костя... я перед ним виноват. Степка и Ксюша меня заложили. Так что...
- Тебя подозревают в убийстве Черноморцева.
К большому удивлению Правого, Граф спокойно улыбнулся.
- Это не самая большая проблема.
- Если бы не сто пятая, тебе стопроцентно не грозило бы лишение свободы.
- Да? И то радует, - кивнул Димка.
- По тебе незаметно.
- Да нет, всё нормально... Просто я тут думал... А зачем жить человеку, выбравшему неправильный смысл жизни? Зачем мне вообще существовать?
У Правого мороз прошел по коже.
- Дмитрий, ты...
- Да нет, здесь - точно нет. Кругом видеокамеры. Что мне - над унитазом вешаться? Я себя все-таки хоть сколько-то уважаю. Нет... Но жить мне, правда, незачем. Я ведь остался совсем один. И никому на свете не нужен.
- Дим...
- Да ладно, забудьте, Альберт Романович, - Димка ласково улыбнулся, - расскажите лучше, как у Вас дела?
Сбить с толку Альберта Романовича не удавалось никому. Тем более – Димке. Как бы тот ни улыбался, Правый видел, что  взгляд парня стал печальным и безнадежным. Без сомнений, Димка всерьез говорил о нежелании жить.
…После разговора с приемным сыном у старого чекиста на душе кошки скребли.
Правый позвонил Игорю. Тот не брал трубку. Позвонил Косте. Аналогично. Степке звонить бессмысленно.
Альберт Романович поехал в "Стрелу". Пока Димка под надзором камер слежения, он в безопасности. Значит, есть время придумать, как вернуть его в норму...
Костя Лисицын не рисковал напоминать о себе Олесе. После всего произошедшего, опасался, что любимая пошлет его к черту.
Лисицын зашел в "Стрелу Амура" выпить крепкого кофе, и неожиданно увидел знакомое лицо. Правый сидел у стойки. Перед ним стояли рюмка и бутылка водки.
"Чего это он? Никогда же не пил? – Костя обеспокоенно пригляделся, - Заливает горе? Неужели что-то с Димкой?.."
Костя сердился на Графа, мог подчеркнуто не замечать его, ругаться с ним и даже драться… Но все равно продолжал его любить, как можно любить непутевого брата. При необходимости, Лис без колебаний пришел бы к нему на помощь.
Поэтому Костя сразу подсел к Правому и обеспокоенно спросил:
- С Димкой все в порядке?
- Простите? - вынырнул из невеселых раздумий Правый, - ах, это вы, Константин Сергеевич... Здравствуйте.
- Здравствуйте. Альберт Романович! Не тяните! Что с Димкой?
- Отсутствие тяги к жизни... Я бы сказал, он на пути к суициду.
- Да ну! - не поверил Лисицын, - Скажете тоже! Чтобы такое сделать, нужно быть с приветищем.
- Видите ли, Костя... На самом деле, ученые давно доказали, что смерть от разбитого сердца - это не метафора. Болевой шок может убить, а может лишить разума, и тогда люди кидаются с крыш, режут себе вены... Причем боль отвержения любимыми людьми всегда ощущается теми же участками мозга, что и боль физическая. Так что...
- Получается, Вы хотите сказать...
- Постарайтесь представить сами! У него одновременно несколько трагедий. Потеря смысла жизни. Разочарование в идеалах. Возможно, даже раскаяние во многом содеянном. Уже только всего этого достаточно, чтобы впасть в отчаяние. И, как последняя соломинка, его психику могло сломать отвержение и изгнание его из... хммм... вашей "кровной" семьи.
- Сам виноват.
Правый вздохнул и залпом проглотил содержимое рюмки.
- Я его не оправдываю.
Костя отвернулся. И проговорил:
- Как же так, Альберт Романович? Ведь Вы могли просто сказать, что Димки там нет. И полицейские даже не ждали, что найдут его там, они зашли поговорить с Вами. Зачем? Вы хотели, чтобы его арестовали?
- Истинно так. Иначе один из нас погиб бы.
- Димка никогда не тронул бы Вас.
- Его машина была заминирована. Он бы не добрался до аэропорта. Он бы погиб там же, во дворе, как только повернул ключ зажигания. Но… Я понял, что никогда не смогу допустить этого. Он, действительно, стал моим сыном. Я решил пойти вниз и «прогреть машину»… Чтобы погибнуть вместо него. Но судьба распорядилась иначе. Я всегда верил в судьбу. В итоге, мы оба остались живы.
- А кто заминировал машину? Неужели… Вы?
- Костя, поймите, прошу Вас. Я создал монстра, я был обязан защитить от него общество.
- Альберт Романович, Вы ошибаетесь. Димка не монстр. Он как был, так внутри себя и есть… несчастный подросток, мечтающий о семье и близких людях. Он не умеет любить нормально, ведь его никто никогда не любил. Его любовь мрачная, темная, но она преданная и безусловная. Он не монстр.
Правый кивнул.
- Я это понял. И хотел погибнуть за него. Но не понадобилось.
- Всего-то своими руками отправили его в тюрьму, да?
- Нет, Костя, - Альберт Романович попросил счет и поднялся, - сейчас ты ошибаешься. Теперь судьба Димы в руках Игоря Ясенева.

Подпись автора

Если болтаю лишнее, не обижайтесь, я любя!

Вместо эпилога
- Вот так, Ксюшенька, - Степка провожал ее на поезд, - все кончено у меня с писательской карьерой. Я теперь думаю... Может, пойти работать по специальности? Например, в техникуме русский язык читать.
- Ну, это неплохая мысль, - важно кивнула Ксюша и лучезарно улыбнулась, - но ведь одно другому не мешает. Можешь читать русский и писать... своё.
- Понимаешь, писатель не может быть счастлив... Это еще до меня кто-то из классиков говорил. Ну, сама подумай, как счастливый человек может думать о кошмарах и загробных мирах?
- А если тебе просто сменить жанр?
Ночью Степке не спалось. Луна светила так призывно, что он не удержался - встал и вышел на веранду. Распахнул окна.
Где-то вдалеке кричали лягушки.
В летней теплой темноте начали концерт кузнечики.
С соседней дачи одуряюще пахло свежестриженой травой, наводя на романтические мечты о свиданиях на лужайках...
Сменить жанр?
Степа открыл ноутбук. Перед внутренним взором стали появляться лица будущих героев. Белокурый ангел в синем форменном обмундировании - положительный персонаж. Парень с демоническими черными глазами и голливудской улыбкой - его главный антагонист… Веселый живчик – их лучший друг… Красавица в легком полупрозрачном платье...
Степка навел курсор на значок текстового редактора, создал новый документ, открыл его и быстро набрал:
"Все события и персонажи вымышлены. Возможные совпадения с реальными людьми случайны".

Подпись автора

Если болтаю лишнее, не обижайтесь, я любя!