Глава 31. Возвращение.
Лайнер набрал высоту. На преодоление Атлантики ему было отведено восемь часов.
Крейг бросил взгляд в иллюминатор, но под крылом всё было затянуто облаками. Тогда он откинулся на спинку сиденья и взглянул на Роберта. Тот сосредоточенно изучал циферблат часов.
- Если, - заметил Крейг, - нас не взяли прямо в аэропорту, значит, возможно, Данте ещё не добрался до квартиры Армитаджа.
- Данте, насколько мне известно, пронырливый тип, - не согласился Роберт. – Вполне возможно, он прибережёт информацию, чтобы воспользоваться ею.
- Вы ведь знакомы, так?
Роберт пожал плечами.
- Понаслышке.
- Вы должны быть знакомы – он твой земляк.
- Да?
- Точно.
- Нет, мне казалось знакомым его лицо, но я полагал, что видел его где-то случайно. Теперь понятно, почему.
- На Сиренас он работал на старшего Санчеса.
- Мигеля. Вот его я хорошо знаю.
- Но ты работал в конюшне Ричардса, неужели он не узнал тебя?
- Нет, это я его узнал, когда-то мои родители были с ним на короткой ноге. Меня он вряд ли помнит.
- Странно, что все вы собрались в одно время, в одном месте.
- Кто знает, может, это не такое уж совпадение.
- Что ты имеешь в виду?
Роберт пожал плечами.
- Не знаю. Я не слышал ни о какой связи между Данте и Санчесами.
- Я полагал, что Санчесы причастны к исчезновению «Дульчии». Но если «Дульчия» никуда не исчезала, значит, я не прав.
Роберт слегка улыбнулся. Крейг прикрыл глаза.
- Всё-таки как ты умудрился в очередной раз выскочить из этого?
Роберт отвернулся. Его друг исподтишка наблюдал за ним. Откровенничать Бобби не хотелось, а подходящая байка не придумывалась.
- Я всё равно узнаю, - заметил Крейг. – Неужели это такая страшная тайна?
- Нет никакой тайны, - неохотно ответил тот. – Мертвец оказался живым, вот и всё.
- И никто не узнал об этом? Как это произошло?
- Я не вдавался в подробности. Главное, что я выжил.
- Да. Это, конечно, самое главное, - проговорил Крейг.
Роберт постарался не заметить действительно почти неуловимую иронию в реплике Крейга. В конце концов, его приятелю не пришлось пройти через это.
***
Последним, что он хорошо помнил, был маленький и довольно грязный дом в Луизиане, где его держали. Потом – почему-то урывками: тёмные стены и ночь; болота, какие-то заросли; почему-то Круз пару раз появлялся рядом. Осталось чётко только то, что он должен попасть в Санта-Барбару.
Нет, он отлично помнил и Санта-Барбару, и своё имя, и компанию, и треклятого братца, и массу мелких деталей того времени. Воспоминания прерывались на какой-то период и вновь появлялись – на шоссе. Было темно. Он должен был попасть в Санта-Барбару. Он сел в попутный автобус. Попутный автобус не оправдал его ожиданий. А в психиатрической клинике не вызвали доверия слова о злом брате-близнеце. Тогда он решил, что всё это неспроста. Куинн и Флэйм наверняка приложили к этому руку. Не стоило и пытаться убедить в чём-то докторов. Нужно было просто сбежать. Какое-то время его здоровье не позволяло этого. Он был ранен – хотя и не помнил, когда и кем. Этот парень, Рой, и его ребята, наверное, достали его.
В конце концов он выбрался из клиники. Он был, как ни странно, совсем недалеко от Санта-Барбары. Даже удивительно, что Куинн был так беспечен и спрятал его так плохо. И непонятно – что случилось с Крузом?
По дороге в Санта-Барбару он понял: за ним следили. Он попытался скрыться – наверняка Куинн хотел избавиться от него. Ему чудом удалось уйти от погони.
Первое, что попалось ему на глаза в Санта-Барбаре – газета с заметкой об аресте Келли, подозреваемой в убийстве Куинна.
***
Кажется, Роберт испытал удовлетворение от этого известия. Куинн мёртв. Это наилучшее известие. Келли… что ж, Келли имела право это сделать. Нужно найти способ связаться с Крузом, возможно, его показания помогут ей…
В баре на пляже было пусто. Роберт, облокотившись на стойку, попросил телефон и, получив его, задумался на минуту.
Господи, он хотел бы позвонить Келли и поддержать её, хоть чем-то. Но вступать в переговоры и долгие объяснения с тупоголовыми коллегами Круза было выше его сил.
Собственно, стоило позвонить либо самому Крузу, либо Ренфилд, либо Крейгу, который, как Роберт помнил, кажется, даже пытался искать его, значит, был на его стороне. Он поколебался и набрал собственный номер.
- Барр, - сухо отозвалась трубка его собственным голосом.
***
Потребовалось некоторое время – после того, как он судорожно опустил трубку на рычаг – для того, чтобы измотанное сознание согласилось хотя бы попытаться осмыслить новую реальность. Куинн умер, но кто тогда отвечает по телефону? Куинн жив – но кто тогда умер? Две части головоломки сложились не сразу, всегда трудно понять, что умер ты, но они сложились, и пугающая действительность наконец открылась его глазам.
Он покинул бар и, забившись куда-то на дальних пляжах, просто глядел на океан, пытаясь представить, как это могло произойти, как могли они второй раз не разгадать игру Куинна. И вот тогда, видимо, он совершил ошибку, он смалодушничал, испугался, что в своём окружении не может найти никого – никого! – кто видит эту разницу, кто на его стороне. Куинн, очевидно, не смог бы провернуть всю авантюру без сообщников. Но кто эти сообщники?
Несомненно, Куинну было выгодно спрятать его. Каким-то образом он распустил слух о смерти «Куинна». Келли… может ли Келли быть на стороне Куинна?
Самое страшное, что он не знал. Это казалось невероятным. Тем не менее сам «факт» его смерти говорил об этом.
Последующие несколько дней он оставался в городе инкогнито, не решаясь довериться кому бы то ни было. Новости ошеломляли его одна за другой. Иден едва не погибла в автокатастрофе. Роберт был уверен, что неспроста. Возможно, именно она могла бы разоблачить близнеца, и тогда это – покушение? Чем дальше, тем он меньше в этом сомневался. Потом газеты, одна за другой, обсудили якобы прозвучавшее заявление Келли о своей любви к «погибшему» Куинну Армитаджу. От каждого такого намёка он, Роберт, был готов лезть на стену. Или немедленно прикончить выдумавшего это писаку. Но его не оставляла мысль, что это может быть правдой. В ушах постоянно стояли слова Куинна. «Она чувствует разницу. Но знаешь, что? Именно эта разница и привлекает её…»
И, в конце концов, она действительно не отличила.
***
Жизнь без имени постепенно засасывала его. Он не объявился позавчера, вчера… И сегодня ему казалось, что день ещё не настал. По сути, он просто боялся, или же не хотел возвращаться. Недоумение и горе сменилось досадой, потом раздражением и отчаяньем. Он тянул всё больше и всё больше ощущал запутанность и двусмысленность ситуации. Келли, которую наконец оправдали, трепыхалась как бабочка в паутине; все подходы к ней блокировались то Куинном, который хоть и не появлялся с ней вместе, но всегда слонялся поблизости, то «верным псом» Крейгом. Роберт не пытался выяснить, что там происходит; возможно, он просто не хотел в это ввязываться. Горечь окончательно уступила место жгучей обиде. То, что творилось с Келли, конечно, волновало его, но он ничего не предпринимал, хотя и осознавал весь ужас этого.
Чем дальше, тем яснее становилось, что решительно никто не знает правды о Куинне. Тем ужаснее становилось это молчаливое предательство. И тем глубже Роберт увязал в своём глухом невмешательстве. Следовало разрушить интриги Куинна раньше, намного раньше, и чем больше отделяло его от этого «раньше», тем сложнее было решиться. Может, он не слишком этого хотел, потому и отвечал предательством на предательство, коих немало было в его жизни.
К тому же было дополнительное обстоятельство. Роберта «пасли». Это не были люди Куинна – будь это так, он давно оказался бы где-нибудь взаперти. Эти люди, видимо, не имели ни малейшего отношения к интриге близнецов, но страшно раздражали Роберта. Он несколько раз пытался выяснить, кто они. В конечном итоге ему удалось, в свою очередь, проследить за одним из этих типов. След привёл его к Харланду Ричардсу.
Он, конечно, знал Харланда, когда-то пытался (не слишком удачно) вести с ним дела, но никак не мог вспомнить ни одного дела, ради которого Ричардс предпринял бы эту нелепую слежку. Всё это было абсурдно.
Попытавшись уйти от погони, он покинул Санта-Барбару, где – он убедил себя – его ничто уже не держало…
***
…«Боинг» должен был лететь над Атлантикой, но в любом случае под ним были только облака. Роберт вздохнул и покосился на своего спутника. Крейг размышлял: данное занятие всегда очень чётко отражалось на его физиономии. Роберт понятия не имел, о чём, да его это и не интересовало, хотя почти наверняка его имя там фигурировало чаще остальных.
Облизнув губы, Барр ещё раз бросил взгляд в окно. В Испании произошло нечто важное; возможно, этот клубок наконец распутается. Хотелось бы.
- Подпись автора
Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.
