Зарисовка участника №1

Мейсон видит перед собой Мэри так, будто она до сих пор рядом и вовсе не было той страшной ночи. Он видит её кончиками пальцев, несмело прикасаясь к тёплой коже, трогая губы и веки, обводя каждую родную черточку на лице. Он видит её живую и яркую, такую свою, так ясно и чисто в этот одинокий рождественский вечер, разбавленный привкусом виски.
Мейсон закрывает глаза и вдруг из густой темноты гостиной, окружающей его уже несколько беспробудных дней начинает говорить своим добрым, ласковым голосом его Мэри. Её запах волос, тепло её ладони, звонкая улыбка, которую Мейсон видит, в самом деле видит поверх темноты и времени, отрезающего его от мира так долго, что он сам уже не помнит сколько оборотов сделали стрелки часов. Комната наполняется светом и теплом родного человека. Мейсон прикасается к стеклу и чертит Мэри перед собой с помощью чутких, бесконечно внимательных касаний, ему не нужны краски, не нужно копаться в памяти, чтобы прорисовать её образ, ведь она никогда не уходила для Мейсона, никогда...
Нежная улыбка и блеск её глаз, врываются светлым потоком, что бы окутать Мейсона и сжать его сердце, как в первый раз острой и странной нежностью. Он никогда прежде не думал, что почувствует что нибудь подобное и отдаст себя без остатка одному мгновению, посвятит каждый удар своего сердца только ей. Мейсон не смел мечтать, что кто то сможет быть настолько близким, и просто понять его.
- Мэри - его хриплый голос, произносит её имя в темноте. Мейсон закрывает глаза и она живая и яркая отпечатывается на внутренней стороне его взгляда и застывает в сердце бесконечностью. Как дурманит эта пьяная рождественская ночь, а стрелки часов продолжают делать свои обороты, но уже без неё, без неё...

Зарисовка участника №2

Градус виски, настолько сильно впечался в рассудок, кариглазого безумца Мейсона, что всё вокруг предстало для него, незнакомым и неестественным, и только образ любимой, сошедшей будто облаком с небес, казался такими же родным и всё также пленительным! Руки нежные, словно шёлк, скользили по его густой шевелюре, мягко опускаяясь к бугорку лица, смачно падая на губы, и закрывая их, не давая её творению, проронить хоть слово)!
В туже минуту, Мейсон, жадно попытался ухватить губами, пальчики горячо любимой. Он хотел вновь прочувствовать, пульсирующую в них кровь, и лёгкую поступь магнетизма,которой она была так наделена. Но пальчики ему не поддавались. Они как будто дразнили и играли с ним, уводя от реалиев в совершенно другое измерение. Мэри, ещё немного поводив по трепетным устам суженого, с присущей ей грацией, подобрала струйки выступающего пота, которые так выдавали дикое желание партнёра, обезумевшего от прихдынувшего вновь счастья. В одно мгновенье, девушку охватила лёгкая судорога, и почуяв неладное, она легонько попятилась назад. Взволнованный Кэпвелл,быстро оценив ситуацию, сделал шаг вперёд, невзначай вытирая уже совсем мокрый лоб. Вырывающийся наружу тестостерон, сделал своё дело. С силой, ещё верующего во что то человека, попытался взять и сжать в своих ладонях, руку, минуту назад так гладившую его и лелеющую, Но случилось то, что бывший казанова, даже не ожидал. Зловещая дрожь пробила по его рукам, и они невесомо повисли в воздухе, нащупывая ту, которая так отчётливо предстала перед ним. Не слабая песнь, скрежета сверчка за окном, заставили окончательно забыть его, кто он и где он. И только ураганный далёкий ветер, бурлящий океаны, ещё свистел ему и подавал признаки жизни.

ПРИЗРАК ЛЮБИМОЙ

В этот вечер, Мейсону, особо не хотелось спать. Тугая ностальгическая стрела, пронзила его мозг и сознание. Он допивал последний стакан с виски, бутылку которого, только что достал с кладовой. Слеза пробила и скатилась, по его заунывному лицу. Он сидел на диване, около открытого окна, вглядываясь в даль, где порхали мотыльки, и распыляли свой свет, свет волшебной любви! Но вдруг, словно по велению всевышнего, настал мрак, и всё потемнело, Тугая пелена чёрных облаков, тут же накрыла горизонт, когда то ясного неба. Сжав в кулак недопитый стакан, с силой отчаявшегося человека, расколол его на мелкие кусочки, слелав из него непонятную биомассу. Одна стекляшка поранила его. Но в этот вечер, Мейсон, не знал боли, кроме той, что была в его сердце.. Он вспоминал её, свою одну, такую нежную, любимую и самую лучшую! Только ей было место в его сердце. Но сердце с той поры, как погибла Мэри, ешё долгое время, не оставляла его в покое. Оно болело, ныло и взывало, почти что к самоуничтожению. Он сжался на диване, как ребёнок, руки положил под голову и скрестив ноги, тихонько уснул.
Кукушка пробила 12, и тут же спряталась, как будто боясь накликать беду. Но беда не приходит одна. В этот самый момент, ударила молния, дождь начал барабанить по крышам. Когда то наглухо закрытая дверь в комнату, распахнулась, и вошла она, вся в белом, но с таким же притягательным взглядом улыбчивой обольстительницы. Оглядев комнату, и подойдя поближе к дивану, нежно щебечя как птичка, поманила его, только одного, которого так любила все эти годы. В комнате раздался приглушённый "Мееейсооон" Шок взбудоражил молодого Кэпвалла, он уже видел сон, когда всё это случилось. Но Мэри разрушила стену, стену невидимого прибывания в другом измерении. В одночасье он мигом проснулся, выпрямился и встал в полный рост.
Быстро оценив обстановку и забывая все рамки приличия, стал на редкость смелым. Он обнимал её, обнимал ведение, целовал, сжимал её ладони, кусал фаланги пальцев, трогал мочки ушей. Но этот вечер, явно посмеялся над ним. Его преследовала гнусная мысль, что он целует вовсе не Мэри, а просто отражение той, которую когда то знал. Его страстные поцелуи и объятия, не помогли, убить в себе, заблудшую душу, которая уже давно потерялась в лабиринте страстей. Девушка стояла как вкопанная, прислушиваясь к шуму дождя, который отмерял ей, последние часы прибывания. Силой неистовой мысли, она оттолкнула обезумевшего кавалера . В сию секунду, комнату озарил свет молнии. Гром ударил с небывалой силой. Люстра в гостиной не выдержала, и упала на пол. Облако тумана ворвашегося в окно, накрыло Мэри и она потихоньку начала растворяться. Растворяться в лучах пылающего потустороннего света. Мейсон стоял совсем близко, когда вторым ударом грома, его отбросило на безопасное расстояние. Опомнившись от сладострастного гнева, он просто ничего не пытался сделать. Он просто сидел, сидел и смотрел, за явлением природы, под названием "Призрак любимой".

Подпись автора

...