1

Beresford-Clinic за последние годы приобретала всё более заслуженную известность. Главный врач её- молодой для занимаемый им должности человек - энергичный и влюблённый в своё дело, успел за не слишком долгий срок своего управления внедрить ряд инновационных методик. К началу 90-х о Ричарде Уэстлокке с возрастающей уверенностью заговорили как о претенденте на Нобелевскую премию в области экспериментальной медицины.
Разработанные им методики, порой открыто противоречащие незыблемым основам медицины, неизбежно привлекали широкий интерес, нередко - подвергались сомнению и даже осмеянию в научных кругах, но неизменно приносили положительные результаты. Количество благодарных отзывов неуклонно росло, рос штат клиники. Методы - те, что ещё недавно казались абсурдными - успешно внедрялись другими медицинскими учреждениями. Но ни одному из них не удалось приблизиться к успеху Beresford.
Существенные изменения коснулись и внешнего вида скандально-успешного заведения. В холле вместо безликой стерильности больниц посетителей и клиентов встречал отдающий чем-то викторианским уют мягких кресел, пушистых ковров, заставленных фальшивыми переплетами полок. Стилистическая эклектика, разумеется, отступала при переходе в собственно больничный корпус: но и тут Уэстлокк настоял на том, чтобы белоснежные стены холлов оживляли разбросанные тут и там яркие полотна. Особенную любовь профессор питал к Моне - поговаривали, что ученые открытия Уэстлокка носили тот же спонтанный, но всегда неожиданно удачный характер.
За самый краткий срок в клинике появилось два новых корпуса, семь оснащённых современной аппаратурой лабораторий, четыре десятка палат разного типа и укомплектования, открылись кафедры - и теперь не так давно почти неизвестная, сегодня неожиданно успешная Beresford-Clinic удивляя прохожих новыми, непривычно яркими для лечебного учреждения фасадами, ждала новых клиентов.

Лучи утреннего солнца переползли через заваленный папками в два пальца толщиной стол к тому времени, когда Уэстлокк закрыл очередной файл и, устало откинувшись на спинку традиционно массивного профессорского кресла, пытливо взглянул на собеседника.
Джон Гарнер - бывший сокурсник Уэстлокка, в настоящее время его главный ассистент- с восхищением, с каким должно рассматривать обнажённую женскую натуру, изучал свежеотснятую томограмму.
- Стоимость фантастическая, - раздумчиво начал Уэстлокк, кивая на лежащий между ними каталог, - но заказ необходимо оформить уже сегодня.
Поймав недоумённый взгляд собеседника, он вопросительно посмотрел на него.
- Мощности ИВЛР2857 вполне хватает для МРТ-снимков, - недоуменно пожал плечами Гарнер. - 3000 единиц - это же сверхчувствительность, к чему она нам? Профессор, да мы ей просто применения не найдем.
- Ошибаетесь, - веско ответил Уэстлокк. - Я лучше сверну прочие ассигнования, но ИВЛР2857 клинике нужен, причем немедленно.
- Собираетесь ошеломить мир новым супероткрытием? - полушутливо, полузаинтересованно осведомился Гарнер.
Уэстлокк характерным, преувеличенно резким движением, сдернул с носа очки и не глядя швырнул их на стол. Значит, по привычке отметил Гарнер, только что принял какое-то решение.
- Это не открытие, - медленно, словно размышляя вслух, произнес он. - Нет, не открытие. Скорее, что-то сродни неожиданно сбившемуся алгоритму.
- Как и почти все открытия, - сентенциозно ответил Гарнер, но профессор его не слушал. Потянувшись к груде папок, он вытянул одну их них, раскрыл, что-то быстро отыскал. Протянул было Гарнеру, но вдруг остановился, словно размышляя.
- Вау! Вот теперь я и правда ощущаю себя как в очередной серии «Х-файлов».
Профессор отмахнулся от очередной шутки Гарнера - парень, конечно, был слегка легкомысленен - одно пристрастие к этим сериалам чего стоило! - но и чертовски талантлив в области экспериментальной психиатрии. Да, решено.
- Вы же особенно интересуетесь диссоциативным расстройством личности?- утвердительно спросил он, поднимаясь. - Ознакомьтесь.
Джон принял папку и прочитал название: «История болезни Иден Кепвелл Кастилио».

Гарнер быстро просматривал страницы, скользил взглядом по привычным формулировкам, диагнозам, уточнениям, предписаниям. Время от времени он задавал краткий вопрос, получал столь же краткое объяснение и листал дальше. Внезапно наткнувшись на чистый бланк, он обескураженно поднял голову.
- Вы остановились на методе Инга-Кеплера? И… что дальше?
Уэстлокк, ожидавший вопроса, протянул коллеге следующую папку.
- А это, - пояснил он, - все, что было дальше.
На третьей странице Гарнер невольно выпрямился в кресле, а на пятой бессознательно ухватился за папку обеими руками, будто ее дали только на миг и сейчас заберут.
Наконец он поднял на Уэстлокка растерянный взгляд.
- Магнитно-лазерная редистрибуция привела к… сдвигу темпоральных характеристик?… сверхускорению основных биопараметров?
Уэстлокк снисходительно пожал плечами.
- Вижу, половина терминов вам незнакома. Не стоит смущаться, этот эксперимент проводится впервые, терминология еще слабо разработана. К тому же, как вы сами понимаете, все строжайше засекречено. Об этом проекте еще долгое время никто ничего не узнает.
Гарнер сглотнул. Уэстлокк опять бледно усмехнулся, наблюдая, как все ярче разгорался в карих глазах коллеги любознательный пыл.
- Вместо ожидаемого однопроцентного сброса, вы получили…
- Больше пятидесяти,- кивнул Уэстлокк.
Повисла тишина. Гарнер перевел дыхание, вновь потянулся за файлом, но вдруг замер.
- Но… клиника не получала разрешения на подобные исследования.
Уэстлокк преувеличенно уверенным жестом, явно скрывавшим беспокойство, взмахнул рукой.
- Никто не планировал этого, - бросил он. - Вряд ли я даже смог бы смоделировать подобную ситуацию вновь, тут вступил какой-то непросчитанный фактор. Во всяком случае, для детального исследования этого феномена нам и нужен сверхмощный ИРЛ.
- И что, - осторожно начал Гарнер, - метод сработал?
- Идемте, - кратко пригласил Уэстлокк.

В палате, больше напоминающей номер гостиницы средней руки, из угла в угол ходит, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам, молодая светловолосая женщина.
Как у слепого человека обостряются остальные чувства, так она впитывала и проживала настолько сильно, насколько это было возможно, оставшуюся ей жизнь.
Она почти не помнила своё прошлое. Нечастые, но яркие вспышки прежнего лишь открывали, как на самом деле много остаётся закрытым для неё. В какой-то момент находишь себя, так и не найдя воспоминаний.
Пока этого хватит.
Иногда она останавливалась и, нахмурившись, прижав ладони к вискам, с усилием всматривалась в одну точку.
Она вспоминает страх, охватывавший ее от невозможности понять, какой из различаемых ей голосов принадлежит её собственному телу, от ощущения тесноты, потому что внутри себя самой ей мало места.
А сейчас всё тихо, но страх не ушёл, сменился другим- куда все пропало.
Она резко встряхивается, отнимает руки от лица, услышав в коридоре шаги.

Они вошли.
Не стараясь скрыть спокойного вызова светло-серых глаз, пациентка поднялась им навстречу.