Сериалы и нечто иное |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Сериалы и нечто иное » Фанфики по СБ » Нет покоя для грешников. (No rest for the wicked)
О, по поводу Круза и ребёнка от Керка - я не помню совсем, как там было в каноне, но просто исходя из моего представления о характере Круза, я абсолютно согласна с тем, что Иден с ребёнком от другого мужчины ему была не нужна.
Вообще, иронично получилось, что у Круза на момент "отъезда" из сериала трое детей от трёх разных женщин. Воистину борец за семейные ценности.
Всё выше сказанное, конечно же, ИМХО
Ну и наконец, Келли и Джо не помешало, хоть надолго, но быть счастливой семейной парой несмотря на то, что расстались подростками, а воссоединились 5 лет спустя, а у Джо, на минуточку, за спиной 5 лет тюрьмы и буллинга с подачи семейки Кепвелл
Опять же, для меня сравнение некорректно. Келли любила Джо все эти пять лет, несмотря на обстоятельства. А Питера точно нет. Поэтому у Келли и Джо были больше внешние проблемы воссоединения, а не внутренние. И хоть многие не видят или намеренно забывают, но Иден Круза любила на момент треугольника с Робертом.
И мы, конечно, уже обсуждали сто раз, что я не верю в хэппи-энд Келли и Джо, если бы последний не погиб. Джо ждало бы то же, что и прочих любовей Келли.
Потому что для меня она не воспроизводила свои отношения с Джо с каждым следующим партнером, а пыталась воспроизвести мифический счастливый брак родителей, свидетелем которого она не была.
Отредактировано Келли Хант (2024-11-10 15:16:18)
Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.
Я не вижу никаких серьёзных препятствий, которые не позволили бы ИР в 89 построить счастливую семейную жизнь (кстати, в отличие от 79-го). Более того, мне кажется, что Иден бы довольно быстро распробовала жизнь в браке с миллионером. Да, Круз из их жизни не исчез бы, но почему бы это было проблемой? После развода и дележа Адрианы у них с Иден было бы ноль шансов на воссоединение. Ну трепал бы нервы из-за Адрианы периодически, но тут ИР были бы на одной стороне баррикады - это бы их ещё больше сплотило.
Да я вообще не против. Лишь бы Иден была счастлива. Но снова, фактор ее любви к Крузу в том момент снова не учитывается? Хотя спорить не буду, в браке с Робом, который теперь соответствовал ее статусу, Иден бы жилось легче и счастливее.
Потому что брак Иден и Круза, с настолько разным социальным положением, с точки зрения реальности - такая себе сказочная сказка.
Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.
Флейм нервничала, сидя в приемной, ожидая врача. Ей не терпелось перестать быть беременной, но взгляд Роберта, брошенный ей на прощание, его недавние слова, что он действительно не имеет права указывать ей, как поступать с собственным телом, почему-то угнетали. Словно она собиралась сделать что-то неправильное. Достойное осуждения. И это не могло не возвращать ее в прошлое. Заставляя вспомнить свой первый прием у гинеколога.
Она дрожала всем телом и грызла ногти на правой руке, кисть левой была зафиксирована гипсовой повязкой из-за вывиха, сидя перед распахнутой дверью в кабинет, не зная, что ожидает ее внутри, воображая всевозможные ужасы. Хотя могло ли быть что-то хуже уже случившегося с ней?
Медсестра что-то объясняла, по-доброму улыбаясь, успокаивала, но она едва слышала ее, боясь все сильнее. Потом медсестра отвела ее в кабинет — огромный, светлый, залитый солнцем, с идеально-белыми поверхностями, от простыней на кушетке и кресле до стола и стульев. Помогла надеть больничную пижаму для осмотра. Затем усадила в огромное кресло, с какими-то странными штуками внизу, чем-то напоминающие педали велосипеда.
Несколько минут она была в кабинете одна. Вертела головой из стороны в сторону осматриваясь, сцепив руки в замок, не обращая внимания на боль в перевязанной кисти, болтая ногами, чтобы хоть немного успокоиться. На стенах висели внушительных размеров цветные плакаты, на которых было изображено устройство женской груди и половых органов, стадии развития плода при беременности и прочее подобное. На столе в стороне стоял пластиковый макет ребенка в животе матери. И все это наводило на нее жуть. Она была уверена, сейчас ее накажут за все, что происходило между ней и отцом. А потом отправят в тюрьму за его убийство. Когда ее забирали из дома, краем уха успела услышать, как мать сказала местному шерифу, что это она убила своего мужа. Но в полиции мать ведь могли заставить сказать правду.
Когда в кабинет все-таки пришла врач, сперва она стала задавать ей кучу вопросов, на подобии, раздевал ли ее когда-то отец, прикасался к ней обнаженной, раздевался ли сам перед ней, заставляя трогать себя. У нее хватило смелости лишь на то, чтобы утвердительно кивать в ответ. Когда доктор попросила назвать места, где именно трогал ее отец, она просто указывала на эти места рукой, не в силах произнести ни звука.
Врач сделала какие-то отметки в бумагах, а потом приступила к осмотру. Она до сих пор помнила неприятные прикосновения латекса перчаток к своей коже, ощущение пальцев внутри.
Потом врач вышла, не закрыв до конца дверь, и она услышала, как та сказала кому-то:
— Девочка определенно не девственница. Но насколько регулярной была ее сексуальная жизнь, я сказать не берусь. Видимых серьезных повреждений или разрывов я не обнаружила. Но учитывая синяки на ее теле, утверждать, что все происходило по взаимному согласию, нельзя. Несомненно одно — она вела полноценную сексуальную жизнь.
Флейм до сих пор легко могла воспроизвести в своей памяти тот осуждающий голос, с оттенком пренебрежения. А выйдя из кабинета, она больше не видела ни единого сочувственного взгляда, направленного в ее сторону.
Наконец появилась доктор Марион и отвела ее в кабинет УЗИ.
— Зачем еще обследование? Все мои анализы были в порядке.
— Да, две недели назад. Необходимо убедиться, что ничего не изменилось. Плюс хочу уточнить кое-какие свои предположения.
Флейм понятия не имела, о чем толкует врач, лишь хотела, чтобы все поскорее закончилось.
Она легла на кушетку, оголила живот. Врач смазала его специальным гелем, а потом приложила головку сканера к животу. Пару минут поводила им, глядя в монитор, а затем произнесла:
— Как я и думала.
— Что-то не так?
— Нет, мисс Бофорт, все в порядке. Просто у вас двойня.
Флейм не поверила сказанному. Какая еще двойня? Быть такого не может! Ей и один ребенок поперёк горла…
— Сами смотрите.
Врач указана ей на экран монитора, где отчетливо было видно две четкие точки на некотором расстоянии друг от друга.
— И вот послушайте.
Доктор Марион включила звук на аппарате УЗИ, и кабинет наполнился мощным завораживающим стуком сердца, словно воспроизводимом в стерео формате.
— Два сердца.
— Близнецы?
— Разнояйцовые. Проще говоря двойня.
— И почему прошлое УЗИ этого не показало?
— Срок был недостаточный. Теперь же все очевидно. Поэтому мне стоит уточнить, не хотите ли вы взять еще немного времени на обдумывание?
Флейм ощутила, что ее охватывает паника, но не могла понять ее причин. Какая собственно разница — один ребенок или два? Они ей не нужны. Она точно не из тех, кто будет мучаться совестью из-за аборта.
— Если вы все еще настроены на процедуру, я подготовлю все необходимое.
— Можно мне пару минут подумать?
— Конечно, мисс Бофорт. Я оставлю вас на некоторое время.
Прежде чем уйти, врач вытерла гель салфеткой с ее живота. Но не выключила монитор, на котором застыло на паузе изображение ее детей. Две крохотные точки. И только теперь к ней действительно пришло осознание — это ее дети. Ее и Роберта. Не просто на экране, внутри нее. Что приводило в ступор.
Флейм не была намерена отказываться от аборта. По крайней мере, прямо сейчас она пыталась убедить себя в этом. Ее жизнь и так сущий кошмар, туманное будущее, куча самых разных проблем, неоднозначные отношения с Робертом. Дети никак не вписывались ни в ее настоящее, ни тем более в будущее, а если вспомнить ее прошлое…
Флейм глубоко вздохнула, а потом резко выдохнула. Решение принято. Никаких сомнении. С беременностью необходимо немедленно покончить. Сейчас вернется доктор Марион, отведет ее на процедуру, и весь этот кошмар останется позади.
Флейм снова взглянула на монитор, и что-то внутри нее оборвалось. Она встала с кушетки, поправила одежду, перекинула через плечо сумочку и вышла из кабинета.
Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.
Все время пока Флейм не было, Роберт сидел в кресле, пил виски и хмурился, смотря в никуда. Не зная, в какой именно момент все будет закончено, и его ребенок перестанет существовать.
Он поступил правильно? Разумеется. Из всех решений, принятых им за последнее время, это было самым верным. После рассказа Флейм о детстве, самым разумным было перестать ей мешать. Мысленно то и дело порой возвращаясь к его жутким деталям, Роберт каждый раз ощущал злость от осознания собственного бессилия. Что ничем не мог бы помочь Флейм в прошлом, да и сейчас вряд ли способен изгнать ее демонов. Поэтому ни к чему цепляться за иллюзию, которой не суждено воплотиться в жизнь. Вот родился бы этот ребенок и что? Флейм с радостью отдала бы его ему? Никаких гарантий этому не существовало. Она элементарно могла передумать после родов, вдруг у нее внезапно проснулся бы материнский инстинкт, либо она решила манипулировать им с помощью ребенка, зная, как он хотел его появления на свет.
Да и вообще, если бы и отдала, когда ребенок подрос, что он рассказал бы ему о его матери, об их встречи, их отношениях? Как Флейм и его брат похитили его, чтобы обворовать, а потом собирались убить? Как его держали в заложниках на болотах Луизианы? Как Флейм выстрелила в него, из-за чего он провел 15 лет в психушке? Как использовала его паралич и амнезию, чтобы попытаться отомстить бывшему любовнику? Или о том, что привело к его зачатию? Да, отличная «романтическая» история для ребенка, чтобы раз и навсегда травмировать ему психику.
Но несмотря на все разумные доводы, сомнения никак не оставляли его.
С одной стороны, Роберт понимал, что не сумел бы переубедить Флейм насчет аборта, она все равно избавилась бы от ребенка, ведь не собиралась рожать. С другой — ему казалось, он недостаточно предпринял, чтобы остановить ее. Зачем выбрал самый идиотский способ, решив запереть ее, что вылилось в итоге… Потому что так проще? Несомненно. Почему не попытался убедить ее, что влюблен? Особенно, узнав об ужасах, через которые ей пришлось пройти в детстве. Ему следовало окружить ее заботой, устраивать сюрпризы, дарить подарки. Он всегда умел обращаться с женщинами, умел убеждать их в своих чувствах, даже не испытывая… И в самом деле, почему вообще вцепился в этого ребенка? Флейм права, какая из нее мать. Да и что получится из смешения их генов. Вдруг малыш унаследовал бы нестабильную психику матери? Все к лучшему. Пусть ему и хотелось попытаться полноценно прожить жизнь, растить своего ребенка, чего ему не удалось с Робертом-младшим, но связывать жизнь с Флейм Бофорт посредством общего ребенка, да, кажется, он безумен не меньше, чем она.
После всех травм, нанесенных Флейм ее отцом, ей требует длительное лечение у психиатра, возможно, даже госпитализация, но точно не взваливать на себя заботу о невинном младенце, что, скорее всего, приведет к усугублению ее психического состояния.
Роберт потянулся к стакану с виски, тот оказался пуст. Тогда он взял бутылку в руку, внезапно осознав, что уже успел прикончить четверть ее содержимого. Но не чувствовал себя пьяным, хотя ему хотелось напиться в стельку и забыть обо всем. О кучи собственных ошибок, о том, как обращался с Флейм очень долгое время. О вечере, когда сорвался и едва не перешел грань, за которой не было возврата. Разве он не заслужил подобного итога? Вполне.
В этот момент Роберт услышал звук подъезжающей машины. Флейм вернулась.
Он взглянул на часы. Не так уж и много времени прошло с ее отъезда. Неужели она передумала? Роберт тут же посмеялся над собой, ага, размечтался. Он ведь понятия не имеет, сколько по времени длится аборт, чтобы серьёзно рассуждать на данную тему.
Когда Флейм вошла в дом, выглядела она бледной. Роберт почувствовал злость, ему хотелось бросить ей что-то жесткое и обидное, ведь она убила их ребенка. Но в итоге не стал. Пора забыть и двигаться дальше.
— Как себя чувствуешь?
Несмотря на вполне стандартный вопрос, в голосе Роберта сквозило обвинение. Закрыв за собой входную дверь и кинув ключи в сумочку, Флейм подняла на него глаза. Он сидел в кресле за рабочим столом, все компьютеры были выключены, на столешнице стояла бутылка виски и стакан, в котором тоже был виски. Замечательно, Барр решил напиться. Как смело и по-взрослому!
Флейм захотелось кинуть в него чем-нибудь тяжелым, хотя бы свою сумочку. Ведь это он втянул ее… из-за него она…
— Хочется прилечь.
— Может, кофе сварить и чего-нибудь поесть?
— Оставь свою заботу при себе, Роберт. Мы оба знаем, как сейчас ты ненавидишь меня.
— Сейчас я беспокоюсь о тебе. Выглядишь ты неважно.
— Я убила твоего ребенка, а ты беспокоишься обо мне?
Роберт несколько секунд пристально разглядывал Флейм, а потом поднялся с кресла и направился к ней. Она в этот момент уже была у лестницы, собираясь подняться наверх. Алкоголь предал ему смелости говорить все как есть.
— Я действительно хотел рождения этого ребенка. Но, как и сказал ранее, у меня нет права распоряжаться твоим телом. Я питал иллюзию, что смог бы пройти родительский опыт, который не познал с сыном. Но заставлять тебя рожать было эгоистично с моей стороны.
Роберт понимал, что, скорее всего, зря распинается перед ней. Ведь Флейм смотрела на него враждебно, словно прямо сейчас не желает видеть.
— Как трогательно, что ты признался в эгоизме, Роберт. Сейчас снова начнешь раскаиваться, что запирал меня, манипулировал…
— Я не святой.
— Неужели? А мне казалось, что это я грешница, а ты сама невинность.
Флейм видела, Роберт едва сдерживается. У него так и чесался язык, напомнить ей все ее прегрешения. Ведь он любил всегда быть правым и выходить победителем из любого разговора. И гораздо проще, просто сидеть и пить в одиночестве, переложив ответственность за все решения на нее, чтобы позже обвинить…
— Тебе действительно лучше прилечь и отдохнуть.
Эта фраза Барра окончательно вывела ее из себя. Не нужна ей его забота, пусть засунет ее себе…
Флейм, поднявшись на пару ступенек вверх, обернулась к Роберту, потому что не могла больше в одиночку выдерживать захватившее ее смятение.
— Кстати, у нас будет двойня.
Произнесла она и спешно поднялась по лестнице, чтобы он не мог остановить ее.
Флейм исчезла на лестнице раньше, чем смысл сказанных ей слов дошел до него. Двойня? У них будет двойня? Будет? Неужели это правда? Флейм не сделала аборт? Он поверить в это не мог.
Роберт метнулся вверх по лестнице и уже через несколько мгновений был у двери ее комнаты. Но Флейм успела запереться.
Он стал с силой стучать кулаками по двери. Ему требовались объяснения, и если надо он выбьет эту дверь к чертовой матери!
— Флейм, открой!
— Оставь меня в покое, Роберт!
— Ты не можешь сказать мне о двойне, ничего не объяснив.
— Сейчас я не хочу ни видеть тебя, ни говорить с тобой!
Голос Флейм дрожал, словно она плакала. Роберт продолжал стучать, чувствуя себя идиотом. Какого черта он с ней связался! Как только память вернулась к нему, ему следовало сбежать, или позже, когда он снова смог ходить. И тогда не случилось бы всей этой нелепой ситуации.
— Уходи, Роберт!
— Я хочу знать, почему ты не сделала аборт!
— Я не обязана отчитываться перед тобой, что делаю или не делаю со своим телом. Уходи!
Роберт наконец перестал стучать, понимая, что это бесполезно. Флейм не откроет и ничего ему не объяснит. По крайней мере, не в ближайшее время. Но вечно сидеть в комнате она не сможет, а когда выйдет, он потребует от нее так необходимых ему ответов.
Отредактировано Келли Хант (2024-11-19 20:27:06)
Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.
Роберт был уверен, сегодняшней ночью он не заснет. Вернувшись в комнату, уселся на пол, облокотив голову о кровать, пытаясь осознать случившееся. Флейм не сделала аборт. Передумала? Но почему? Она хотела этого, избавиться от ребенка, а он смирился и перестал ей мешать. Что же тогда заставило ее изменить свои намерения? Информация о том, что это двойня? Погубить одну жизнь ей проще, чем две? Могли ли быть иные причины? Возможно ли, что все это время она обманывала себя и никогда действительно не хотела убивать жизнь, зарождавшуюся внутри нее.
Или же он упускал из виду более простую и очевидную причину. Гормоны сыграли свою роль, и Флейм на самом деле захотела стать матерью. Возможно, их недавний откровенный разговор о ее прошлом подтолкнул ее к переосмыслению себя и своего будущего? Вот только какая роль при этом будет отведена ему? Захочет ли Флейм, позволит ли ему остаться частью своей жизни и жизни их детей? Или намерена вычеркнуть его полностью? После всего, что происходило между ними на протяжении многих месяцев, она, вполне закономерно, не захочет воспитывать своих детей с мужчиной, который вел себя совершенно неподобающим образом.
Хотя этот вариант не устраивал Роберта, но исключать подобное развитие событий он не мог. Как и то, что Флейм коварна. И вполне могла решить не делать аборт, чтобы подчинить его себе и манипулировать. Бесспорно, для нее давно не секрет, насколько ее беременность важна для него. И она способна использовать это знание против него. Да, они стали гораздо ближе друг другу после ее откровений, но Флейм при этом не превратилась в абсолютно другого человека, как и он сам.
Роберт прекрасно понимал, пока они с Флейм откровенно не поговорят, правды он не узнает. Хотя совсем не факт, что она скажет ему правду о своих дальнейших планах. А если он предается очередным иллюзиям? Если Флейм все еще намерена избавиться от их детей, а случившееся сегодня лишь временное помутнение рассудка? Нет, в это Роберту верить не хотелось. Она не сказала бы ему о двойне, если бы все еще собиралась…
Роберт все-таки лег на кровать. Больная нога не предполагала долгого нахождения в неудобной позе. Взбил подушку, устаиваясь поудобнее. Его мысли продолжали крутиться вокруг поведения Флейм, ее слов, возрождая внутри надежду, что шанс, предоставленный судьбой, не будет упущен. Его дети родятся, дав ему возможность исправить множество допущенных ошибок, наверстать многие упущенные годы. Неважно, что матерью этих детей будет Флейм, это его дети, что является самым главным.
И в чехарде всех этих мыслей Роберт не заметил, как его сморил сон.
Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.
Когда Роберт, наконец, ушел, перестав колотить в дверь, Флейм окончательно дала волю слезам. Что она наделала? Зачем? Ей следовало остаться в больнице и завершить начатое, избавиться от ребенка… детей.
Она приложила ладонь к своему животу и расплакалась еще сильнее. Двое. Двое детей. Двойня. Эта мысль до сих пор не укладывалась в ее голове. Судьба, кажется, в самом деле решила поиздеваться над ней.
Флейм опустилась на пол, сев, оперившись спиной и головой о дверь. И что теперь делать? Как повернуть назад? Зачем она сказала Роберту, что детей двое? Огромная ошибка с ее стороны. И как все исправить? Где найти опору? В чем? Как найти в себе силы…
Хотелось рвать и метать. Крушить все без разбора. Из-за собственной глупости, слабости. Дура! Дура! Дура! Идиотка! Нужно было подождать доктора Марион и сделать аборт! И что теперь?!
Флейм вскочила на ноги. Первый удар пришелся на туалетный столик и его содержимое. Она смела все, стоящее на нем, на пол, а потом неистово принялась топтать ногами крема, помаду, туш, тени и прочее. Метнулась к заправленной кровати, стащила одеяло, подушки — разбросала их по комнате. Заметила на тумбочке увесистый томик стихов, купленный ей Робертом много месяцев назад, в одной из поездок в Новый Орлеан. Сначала хотела повырывать все страницы, представляя лицо Барра, но в итоге просто запустила книгой в зеркало трюмо. И стекло треснуло от удара. Несколько осколков отлетело в стороны.
Смотря на свое искаженное, ассиметричное отражение, в голову лезли воспоминания, от который ей хотелось бы избавиться. Забыть раз и навсегда.
« — Я любила тебя. А ты меня. Сам знаешь, я была готова отдать за тебя жизнь.
— Или забрать мою.
— Нет. Я не желала тебе зла. Поверь мне, Куинн. Мне сейчас так тяжело. Я привыкла к тебе. Не смогу без тебя жить. Без тебя я ничто.
— Не отчаивайся. Вокруг тебя целый мир. В нем полно мужчин — богатых, солидных мужчин.
— Мне они не нужны! Мне нужен ты, Куинн. Знаешь, что я сейчас чувствую? Представь, что мы оказались на необитаемом острове. И вдруг ты нашел лодку и хочешь уплыть на ней без меня. Я знаю, что в лодке есть место, но ты не хочешь меня брать.
— Ты ошибаешься, Флейм. В лодке нет места. Она едва выдерживает меня.»
Она буквально рухнула на пол в отчаянии, снова зарыдав. Смотрела на устроенный ей беспорядок вокруг, но не находила в нем успокоения.
Ее взгляд упал на шкаф. Флейм резко встала, направляясь к нему, открыла дверцу и достала ноутбук. Положила на развороченную кровать, уселась рядом, включила.
Да, Куинн бросил ее одну на необитаемом острове отчаяния. Нашел место в лодке для Келли, бывшей жены Роберта, его сына. Но не для нее. Она же пошла ко дну, застряв там навечно. И есть лишь один способ вернуть душевное равновесие.
Ей стоит вспомнить о цели, уже много лет позволяющей держаться на плаву.
Рукавом пиджака она вытерла слезы с лица. Несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
Найдя в скрытую дебрях памяти компьютера папку «КА», открыла ее.
В папке хранились сотни фотографий Куинна, его идеальной мадридской жизни, его жены, племянника, дочери. Что-то она сохранила из интернета. Кое-какие снимки сделал Рой, когда она отправила его в Мадрид, пока сама все еще жила в Вегасе с Янсеном. Какие-то сделала лично, когда ненадолго заглядывала в Испанию.
При этом Флейм наизусть знала каждый снимок, выражение лица Куинна на них, его движения. Годами эти снимки подпитывали ее ненависть к нему.
Так же в папке было пару видео, которые ей чудом удалось откопать в интернете. Один из испанских каналов снял сюжет о Куинне и его семье, журналисты побывали в их отеле и доме. Взяли небольшие интервью.
Флейм запустила видео на проигрывание. Переключила его на необходимый кусок, где Куинн рассказывал, как счастлив, как любит свою семьи и прочую банальную чепуху. Она уже давно выучила каждое его слово в этом видео, поэтому в этот раз просто выключила звук. Слышать голос Роберта, Куинна, их обоих — сейчас было выше ее сил.
Сначала она просто наблюдала за мимикой и движениями Куинна, представляя, как совсем скоро он будет умолять ее не убивать его. Будет просить прощения, обещать самые невообразимые вещи, надеясь на пощаду. Но она будет с ним безжалостна точно так же, как и он был с ней много лет назад.
Прямо сейчас ей жизненно необходима вся эта ненависть, чтобы заглушить иные чувства, обуревавшие ее. Как иначе выкинуть из головы мысли о двух невинных жизнях в ее утробе и их отце. Ведь, если позволить себе думать о них… Нет, нельзя.
Флейм снова посмотрела на экран, и вдруг ее привлекло то, на что раньше она не обращала внимания. На каких-то пару секунд Куинн выпадал из кадра, а оператор захватывал столик с семейными фотографиями в рамках.
Флейм поставила видео на паузу. Вот Куинн с женой, вот его жена, дочь и племянник вместе, еще одно фото, где запечатлены Роберт-младший и Эрин Барр вместе. Но на столике стоял и другой снимок. Роберт с маленьким сыном на руках, еще младенцем. Это точно не был Куинн. Куинн тогда все еще жил в Лондоне и понятия не имел о брате-близнеце.
Флейм завороженно смотрела на снимок. Таким счастливым она никогда Роберта не видела, за все время, что они знали друг друга. В его взгляде на сына сквозил целый мир, полный гармонии и любви. Внутренней свет, успокоение. Все те чувства, который она сама никогда не испытывала.
И это счастье она отобрала у Роберта. Возможность видеть, как растет его сын, возможность построить счастливую жизнь с Келли, или даже с Иден, если бы он решил снова попытаться ее завоевать. Долгие-долгие годы упущенного Робертом счастья по ее вине.
Слезы снова заструились по щекам Флейм. Признавать не хотелось. Но смотря на счастливого Роберта, она сама испытывала некое счастье, не находя объяснение этому. Потому что, если попытаться объяснить, придется признаться себе еще кое в чем, в чем признаваться было страшно. В своих истинных чувствах к нему.
Флейм захлопнула крышку ноутбука. От мыслей в голове и чувств внутри было невыносимо. Она легла на кровать, вновь положив ладонь на живот. Отчетливо представила Роберта, держащего на руках двух младенцем, его взгляд, полный любви и обожания. Такой же, как на том снимке в доме Куинна.
«- Только не влюбляйся в меня. Хорошо? Я ведь никогда не смогу полюбить тебя.»
И решение пришло само собой. Глупое и неразумное. Не имеющее никакой логической основы. Абсолютно эмоциональное и сиюминутное. Возможно, это всплеск бушующих гормонов на фоне беременности. И, конечно, она обязательно совсем скоро пожалеет о том, что собиралась сделать.
Но тем не менее прямо сейчас Флейм точно знала, что ей следует сделать именно это. Отпустить Роберта, позволив прожить ему ту жизнь, к которой он стремится. Дать шанс начать заново на собственных условиях. И раз ему нужны эти дети, после всего, что она ему сделала, их рождение не такая и большая плата. Она, несомненно, должна ему очень многое. И пора платить по счетам.
Отредактировано Келли Хант (2024-11-19 20:27:48)
Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.
Келли Хант, спасибо за продолжение 
Я как-то уже подзабыла момент, что в итоге-то у Флейм и Роба будет двойня (просто все мысли у них и разговоры про ребенка, а не про детей), так что для меня в некотором роде тоже было шоком известие о двойне, ахахахаха))))
И раз ему нужны эти дети, после всего, что она ему сделала, их рождение не такая и большая плата. Она, несомненно, должна ему очень многое. И пора платить по счетам.
Есть стойкое ощущение от прочитанных последних глав, что у Флейм уже вовсю преобладают чувства к Роберту. Именно чувства женщины к мужчине, а не просто чувство вины. А Роберт, может, и ступил на дорожку, но пока еще на самом-самом старте. Для него Флейм - это, пока еще, своеобразный инкубатор для ЕГО детей.
А вообще, все как всегда неоднозначно, жизненно, эмоционально. Очень круто!
Келли Хант, спасибо за продолжение
ALana
Я как-то уже подзабыла момент, что в итоге-то у Флейм и Роба будет двойня (просто все мысли у них и разговоры про ребенка, а не про детей), так что для меня в некотором роде тоже было шоком известие о двойне, ахахахаха))))
Прикольно, что ты забыла))) Да, двойня - Эйдан и Даниэла.
Я тут недавно подсмотрела в одном сериале, как могут выглядеть взрослые детишки Роба и Флейм. Обещаю, создать гифку о них и выложить. 
Очень интересно, одобрит ли читатель)
А так да, Роберт и Флейм никак не могли предполагать, что зачали двойню, поэтому их мысли и разговоры крутились вокруг ребенка, в единственном числе.
Есть стойкое ощущение от прочитанных последних глав, что у Флейм уже вовсю преобладают чувства к Роберту. Именно чувства женщины к мужчине, а не просто чувство вины. А Роберт, может, и ступил на дорожку, но пока еще на самом-самом старте. Для него Флейм - это, пока еще, своеобразный инкубатор для ЕГО детей.
Ты сомневаешься в верности своих выводов? 
Конечно, Флейм уже полностью и тотально влюблена в Роберта. Не стала бы она решать рожать, из-за чувства вины и долгов перед ним. Для нее собственный ребенок - это то, чего она никогда не предполагала в своей жизни. И чтобы передумать, нужны более веские причины, чем вина.
Но не только травма, нанесенная Куинном и его предательством слишком сильна, но и те слова Роба, которые она напомнила себе, прежде чем принять решение родить.
Роберт прямо сказал - никогда не смогу полюбить тебя. Флейм в это верит. Поэтому ей и нужны оправдания для себя в виде вины и долгов. Чтобы не выглядеть дурой в собственных глазах. Вину и раскаянье она действительно чувствует, но одно другого не исключает в ее случае.
Понимаю, что этот фик уже вовсю начинает противоречить тому, о чем я писала в комментариях в "Прошлом" относительно ситуации Роба и Флейм. Но надеюсь, читатель сделает мне скидку, ведь я на самом деле не собиралась писать ни эту часть, ни четвертую. Хотела оставить все как было в финале "Прошлого".
Но при углублении в сюжет и героев, они всегда выходят из-под контроля.
Что еще более наглядно вылезет в 4 части. Но там я еще не решила, будет у Роба и Флейм хэппи-энд или нет. Пока собираюсь отталкиваться от мнения читателей по ходу пьесы.
Насчет Роберта и его чувств. Пока так и есть, Флейм больше инкубатор для его детей. Слом у него произойдет гораздо позже.
А вообще, все как всегда неоднозначно, жизненно, эмоционально. Очень круто!
Спасибо!
Отредактировано Келли Хант (2024-11-11 17:05:10)
Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.
Я тут недавно подсмотрела в одном сериале, как могут выглядеть взрослые детишки Роба и Флейм. Обещаю, создать гифку о них и выложить.
Очень интересно посмотреть твои фантазии))) А в реальной жизни же у Роско и Роберты есть дочь, насколько я помню....есть реальный прототип человека, который унаследовал гены Роберта и Флейм (в части внешности)))))))
Роберт прямо сказал - никогда не смогу полюбить тебя. Флейм в это верит. Поэтому ей и нужны оправдания для себя в виде вины и долгов. Чтобы не выглядеть дурой в собственных глазах. Вину и раскаянье она действительно чувствует, но одно другого не исключает в ее случае.
Насчет Роберта и его чувств.
Если честно, я бы вообще предпочла, чтобы у этой пары не возникло друг к другу именно любовных чувств. Именно любви между мужчиной и женщиной.
Мне кажется им бы подошли более "ровные" отношения: взаимное уважение (смешно звучит, после всего, что сделала в свое время Флейм, но тем оно ценнее), дружба (основанная на прошедшей трансформации сознания), взаимное доверие друг другу (это особенно ценно в их ситуации). Как, когда, люди женятся по расчету (каждый по своему расчету) и умеют выстроить такие крепкие отношения, ценят друг друга, но четко понимают за что. Не уверена что на 100% понятно объяснила свою мысль)))
Вы здесь » Сериалы и нечто иное » Фанфики по СБ » Нет покоя для грешников. (No rest for the wicked)
