Роберт взглянул на часы на каминной полке. Половина третьего ночи, а он так и не сомкнул глаз. Сегодня он потерял на торгах целых сто тысяч, отчего был раздосадован и раздражен. Да и в последние пару дней его мучила бессонница. Их отношения с Флейм достигли пика противостояния, и, кажется, они оба оказались в тупике.
Поэтому Роберт продолжал сидеть в гостиной, несмотря на глубокую ночь, размышляя о ситуации, в которой находился.
Флейм, конечно, не устраивало, что больше она не могла им манипулировать как раньше. Одно дело, притворяться милой самаритянкой перед человеком, лишенным памяти, или командовать инвалидом, не способным защитить себя, другое дело - встретить достойное сопротивление. Ведь сейчас они не в подвале ее дома в Санта-Барбаре или у ее родни на болотах. Флейм сколько угодно может продолжать считать его своим пленником, но он не собирался ей подыгрывать.
К тому же Флейм, несомненно, рассчитывала на помощь и поддержку кузена, но скользкий мерзавец быстро понял, что щедрой его сестра скоро перестанет быть, ведь деньги, украденные ею у Янсена, стремительно таяли. Поэтому Рой встал на сторону того, кто мог предотвратить эту катастрофу и продлить сладкую жизнь шерифа городка Бофорт.
К черту обоих решил Роберт. Все это временно, он может и потерпеть. Многолетнее пребывание в «Норфолке» научило его терпению. Он использует обоих кузенов в своих целях, а потом пошлет их куда подальше, отправив за решётку.
Роберт снова взглянул на часы, стрелки на которых, как назло, едва шевелились. В этот момент он услышал легкие шаги на лестнице. Флейм тоже не спиться, или она, не обнаружив его наверху, решила пошпионить за ним? Убедиться, что он все-таки ее обворовывает?
— Сколько времени? — Постаралась как можно безразличнее спросить Флейм.
— Уже довольно поздно. — Разворачиваясь в кресле лицом к ней, протянул Роберт.
Роберт выглядел так, словно она уже успела надоесть ему, хотя спустила вниз несколько секунд назад. Флейм это разозлило. Но ей не хотелось, чтобы Барр догадался, что она надеялась поймать его с поличным. Будучи убежденной, что свои тайные операции по перемещению ее денег на какой-то скрытый счет или счета он осуществляет именно ночью, пока она спит. Но к ее разочарованию все три компьютера были выключены, а Роберт просто развалился в кресле перед столом и явно предавался безделью.
— Решил в гостиной заночевать?
— Решила убедиться, не обкрадываю ли я тебя под покровом ночи?
— Я знаю, что ты меня обкрадываешь, чтобы сбежать.
— Если переживаешь насчет моего побега, верное средство заковать меня в наручники.
— Я бы с удовольствием, но ты забрал все мои игрушки.
— Женщина с твоей фантазией и твоими возможностями не может достать новые? Не разочаровывай меня, Флейм. Думаю, Рой тебе с удовольствием одолжит…
— Я спустилась, потому что беспокоилась, а не для того, чтобы в очередной раз выслушивать…
— Ты спустилась потому, что беспокоишься, что я узнал еще пару твоих грязных секретов.
— Иди к черту, Роберт!
Флейм развернулась на лестнице, собираясь подняться наверх. Слова Роберта явный намек на Скэга, но она была не в настроении устраивать разборки, тем более глубокой ночью. За последнюю неделю он довел ее до белого колена, делая вид, что полноправный хозяин в доме, а она у него на побегушках. Роберт не только владел теперь всеми ее финансами, но и узнал от придурка Роя слишком много о ее личной жизни. Кузену не хватило ума держать рот на замке.
Внезапно Флейм передумала, снова развернулась и направилась к Роберту. Она устала терпеть его пренебрежение к себе.
— Знаешь, ты должен быть мне благодарен…
— За похищение? Попытку убийства? За новое похищение? Я безумно благодарен тебе. Спасибо, что ты испортила мою жизнь.
— Я вытащила тебя из психушки!
— Где я не оказался бы, если бы не ты и мой расчудесный брат!
Флейм кипела бешенством. Кудрявые локоны рассыпались по плечам, грудь часто вздымалась над кружевом сорочки, руки с острыми наманикюренными ногтями были сжаты в кулаки. И отчего-то его мысли потекли в совершенно неуместном направлении. Внезапно Флейм показалась ему безумно привлекательной. Она кричала на него, но он не слышал ее слов, пытаясь представить ее без сорочки.
Роберт одернул себя. Он действительно спятил, если думает о подобном. Вот неизбежные последствия, когда ты не спишь нормально уже несколько ночей.
— …поэтому я не удивлена, что никому нет до тебя дела! И все только счастливы оттого, что ты мертв!
— Мне неинтересно мнение той, кто готова убивать направо и налево, когда что-то идет не так, как хочется.
— Не смей судить меня, Роберт!
— Как будто мне больше нечем заняться.
Роберт поднялся с кресла и, опираясь на трость, прошел мимо Флейм. Уже поздно, нужно постараться хотя бы немного поспать, завтра у него очередной выматывающий курс физиотерапии.
— Я еще не договорила!
— Но уже ужасно утомила меня. Ложись спать. Поорать на меня можешь и завтра.
Боже, как же она была зла на Роберта. Вот бы взять сейчас, отобрать у него трость и как следует приложить его ею по голове. Когда он окажется без сознания, станет меньше раздражать ее. Она стелится перед ним, выполняя любой каприз, а в ответ получает лишь упреки и осуждение. Нужно было оставить его гнить в «Норфолке».
— Я не твоя подчиненная, чтобы ты смел приказывать мне!
Флейм нагнала его у обеденного стола, расположенного между лестницей и диваном. Зачем он вообще заговорил с ней? В итоге получил новую порцию ее истерик. И как только Куинн мог так долго быть с ней в отношениях? Она же утомит даже самого дьявола.
— Я знаю, в чем дело, Роберт. Ты никак не можешь смириться, что стал никем. И только унижая меня, начинаешь думать, что снова чего-то стоишь.
— Девицы вроде тебя не стоят моего внимания.
— Негодяй!
Звонкая пощёчина была последним, чего ожидал Роберт. Когда Флейм опустила руку, он потер ладонью пылающую щеку.
— Ты перешла черту.
— И что, накажешь меня?
Раздражающе-самоуверенно произнесла, окинув его презрительным взглядом. Роберт с трудом поборол желание схватить ее за шею и немедленно придушить. Ему совершенно не нравилось, что рядом с Флейм, он начинал плохо контролировать себя, и все темные уголки его души внезапно пробуждались.
— Тебе лучше уйти, пока я держу себя в руках.
— Как страшно, Роберт! И что же ты сделаешь? Убьешь меня? Ты никчёмный пустослов, неспособный на действия.
— Как же я ненавижу тебя, Флейм.
— И это взаимно!
Флейм широко и довольно улыбнулась, словно вышла победительницей из их перепалки. Только он не привык проигрывать. Интересно, понравится ли ей ее наказание?
Внезапно откинув трость, совершенно неожиданно Роберт схватил ее. Несколько мучительных секунд Флейм была уверена - он точно собирается ее убить. Но все оказалось гораздо хуже.
Роберт со всей силой и злостью сдернул с ее плеч сорочку, обнажив грудь. Она не успела опомниться, как его руки резко притянули ее к себе. Он впился в ее губы поцелуем, при этом грубо лаская ее грудь ладонью. Вторую руку Роберт запустил ей под юбку, стягивая с нее трусики.
Хватка Роберта была слишком сильна и предотвращала любые ее попытки к сопротивлению. Ни его поцелуи, ни прикосновения не были наполнены нежностью или лаской. Он обращался с ней как со шлюхой. Флейм понимала, что должна вырваться, не позволять Роберту так с ней поступать. Только тело предательски стало откликаться на поцелуи и прикосновения Роберта. Теплотой между ног и набухшими сосками ее грудей. Что точно не укрылось от внимания Роберта. Мысли в ее голове растворились, оставляя лишь физическое желание, страсть и наваждение.
Роберт ждал от Флейм любой реакции. Попытки ударить его, оттолкнуть, вырваться из его объятий. Но эти попытки оказались слишком слабыми. И буквально тут же Флейм потянулась к его футболке и стала стаскивать ее с него. Роберт знал, у него еще есть время остановить это безумие. Но вместо этого он поднял Флейм и усадил на стол, окончательно обнажая. А потом принялся сам раздеваться. Пока он расстегивал ремень и стаскивал с себя брюки, у Флейм были секунды на побег, но она не убежала. И когда он вошел в нее, сладостно застонала, выгнувшись ему навстречу, словно долгое время ждала лишь этого, чтобы он овладел ей.
— О Роберт, да… Боже, да, Роберт… Роберт… — неистово шептала Флейм, как можно крепче прижимаясь к Роберту, пока он все глубже и глубже погружался в нее.
Роберт спешил достичь пика, совершенно не думая о наслаждении Флейм. Но несмотря на это они почти одновременно достигли высшей точки. И мозг Роберта сразу снова включился, к нему пришел ужас осознания от произошедшего.
Он сполз с Флейм, натянул брюки, застегнув молнию, и опустился на пол. Сел, облокотившись спиной о стол, пытаясь понять, что на него нашло.
— Мне жаль.
Флейм не хотела слышать ни о каких сожалениях Роберта. Она не знала, кого больше ненавидит в данный момент, себя или его. Спрыгнув со стола и спешно натянув на себя сорочку с разорванной лямкой, Флейм пыталась унять бьющую ее дрожь. Можно обвинить Роберта в чем угодно, в том, что он заставил ее переспать с ним, но обманывать себя оказалось сложно, она получила удовольствие от секса с ним. Факт, с которым сложно спорить. Она желала этого уже давно. Ее тело до сих пор ныло, требуя повторных ласк.
— Больше никогда не смей прикасаться ко мне!
Флейм окатила его взглядом, полным ненависти, и устремилась к лестнице. Конечно, Роберт чувствовал себя виноватым в случившемся, и, конечно, ему следовало промолчать. Но он не смог сдержать ответной саркастической реакции на поведение Флейм. Смешно, строит из себя невинную монашку, хотя только что стонала в его объятиях.
— Если тебе так будет проще, представить, что вместо меня был Куинн.
Флейм словно ошпаренная метнулась вверх по лестнице, ничего не ответив ему. И в этом момент он почувствовал себя настоящим подлецом.
Отредактировано Келли Хант (2024-07-14 09:49:14)
- Подпись автора
Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.
Он и так вышел уже из всяких рамок)
Да-да, эта женщина мне не по душе 
