- И что теперь? Где её искать?
- Может, не надо искать, она сама вернётся, - предложил он, наблюдая её реакцию. Она растерянно и непоследовательно водила взглядом по комнате, словно намеревалась что-то найти, но не знала, что именно ищет.
- Роберт, нет. С ней могло что-то случиться, она была очень расстроена в ресторане.
- Ты была расстроена сильнее её. Иден, она не маленькая, она гораздо более самостоятельна, чем ты думаешь, она даже сможет за себя постоять, в случае необходимости.
Она насторожилась и нахмурилась.
- Значит, ты тоже думаешь, что с ней могло что-то случиться?
- Нет. Я уверен, что с ней всё в порядке, и ей просто нравится заставлять тебя нервничать.
Она рассеянно рассматривала письменный стол - вероятно, рассчитывая найти что-либо, уличающее его во лжи - что-то вроде стопки старомодных любовных писем или дневника, раскрытого на нужной странице с подробным описанием Адрианиных чувств к нему, и ещё больше - желая не найти ничего - и поверить в его искренность.
- Роберт, мы говорим о моей дочери, - напомнила она на всякий случай, не переставая искать улики - и надеяться, что они не найдутся.
- Я знаю.
- Тогда не мог бы ты более тщательно подбирать слова? - она вскинула брови, заметив, наконец, их совместную фотографию, по позам на которой сложно было однозначно судить об их отношениях. Она сняла её с полки и повертела в руках, стараясь удерживать на лице как можно более равнодушное и отстранённое выражение. - У неё не так уж много твоих фото.
«У тебя их нет совсем», - почти сказал он и, вовремя остановившись, немного поморщился - чтобы придать ответу ту же долю безразличия, с каким она произнесла свою фразу.
- Я не любитель всего этого. Да и поводов особых не было.
- Фото не по случаю помолвки? - съязвила она, намекая на его смокинг и коктейльное платье дочери.
- Иден, не было никакой помолвки. И даже разговоров об этом не было. Это снял кто-то из её друзей, она привела меня на вечеринку, чей-то день рождения, кажется, у одного парня была камера... Он снимал не только нас в тот вечер.
Усыпив её бдительность неспешным объяснением, он подошёл к ней совсем близко, так что она не успела ни увернуться, ни отодвинуться на безопасное расстояние. Его плечо коснулось её плеча - легко, будто невзначай, но у обоих возникло похожее головокружительное ощущение близости.
- Звучит так, словно ты пытаешься оправдаться.
- Разве ты не для этого спросила? - Он коснулся пальцами рамки, мягко задев её руку - снова будто нечаянно. Так, чтобы она не смогла упрекнуть его, если бы вдруг захотела. - Здесь нет ни пылинки, похоже, снимок поставлен совсем недавно. Может, специально для тебя?
Его низкий голос звучал вкрадчиво и даже сексуально - от этого тембра она замирала, пытаясь унять проснувшихся бабочек в районе солнечного сплетения.
Она аккуратно возвратила фотографию на место и, сделав шаг в сторону, обернулась. И посмотрела почему-то на нижнюю часть его лица - на усы, бородку и - на губы. Спохватившись, она отвела взгляд.
- Поедем к тебе. Вдруг Адриана ждёт тебя там.
Предложение было бы ошеломительным и многообещающим, не добавь она вторую часть.
- Не ждёт. Ключи я не терял, так что она не могла их выкрасть.
- Может, она сидит на крыльце под дверью, уронив голову, обнимая колени, и заливается слезами?
- Ты, вероятно, о ком-то другом говоришь, но - я буду рад пригласить тебя.
Огонь в его глазах не оставлял сомнений в его желании продлить эту встречу, насколько будет возможно - и на её условиях. Он был заранее согласен на всё, лишь бы задержаться возле неё подольше, чтобы смотреть, слушать голос, дотрагиваться - хотя бы случайно.
- Это не развлечение, Роберт! - сразу пресекла она все фантазии - его или свои. - И даже не дань вежливости. Я не могу сидеть сложа руки, пока моя дочь пропадает где-то одна.
- Ей вовсе не обязательно быть одной. У неё много друзей, и сейчас они могут танцевать в каком-нибудь клубе.
Она живо ухватилась за эту мысль.
- В клубе? Ты знаешь, где она любит бывать? Почему ты молчал?
- Иден, бегать по клубам в поисках не лучшая идея.
- Я не прошу тебя ехать со мной, я справлюсь сама, только скажи, куда она ходит. Я возьму такси, а ты поезжай домой, и, если вдруг она там, позвони мне, и я немедленно буду.
Она отыскала на столе квадратик бумаги и ручку и написала номер, чтобы отдать ему.
Её идея разделиться, чтобы продолжить поиски сразу в двух направлениях, понравилась ему гораздо меньше, чем вместе поехать к нему, но листок с её номером он, тем не менее, взял, наверняка зная, что не позволит ей в одиночку мотаться по клубам и барам.
- Иден, что, если она вовсе не хочет быть найденной прямо сейчас? Не хочет больше ссориться? - предположил он осторожно. - Дай ей время, и она вернётся сама.
Она покачала головой.
- Я не могу так. Ты же знаешь, я не могу.
Маленький белый квадратик с цифрами, лежащий в нагрудном кармане, грел ему сердце.
Что бы она ни решила сейчас, она свободна от Круза, и у него теперь есть её номер.
Он её больше не потеряет.

Он взял бокал и покрутил в руке, наблюдая, как рубиновая жидкость катается и стекает по стеклянным стенкам.
- За тебя.
Она нехотя, словно делала одолжение, тоже подняла свой бокал и пригубила вино. Он положил руку рядом с её - она не отодвинулась. После второго глотка его пальцы чуть коснулись её пальцев. Она неопределенно шевельнула рукой, и он мягко накрыл её ладонью. Она не сопротивлялась, и он выдохнул.
Столько всего он хотел бы сказать ей - о том, как она прекрасна в тёплых бликах от маленьких ламп, о том, что ничего не забыл и не сможет забыть, о том, как тосковал по ней все эти годы, о том, как важна для него их встреча, - но не решался произнести ни слова, то не желая показаться чересчур банальным, то опасаясь спугнуть её и хрупкое равновесие, установившееся сейчас между ними.
Впервые за долгое время он чувствовал себя так необыкновенно хорошо - просто от того, что она сидит напротив, позволяет ему прикасаться к себе, и её взгляд уже сменил гнев на милость, и никого, кроме них, не существует, только этот маленький столик - и они вдвоём.
Сколько всего она хотела бы сказать ему  - о том, как тайно желала его все эти годы, ощущая его руки на обнаженных плечах - в объятиях других мужчин. О том, что ни одно из мгновений их недолгих, безумно притягательных и одновременно отдаляющих  встреч - не стерся из памяти. О том, как нелегко ей было отпустить его тогда. Невозможно. Немыслимо. Подобно смерти. Но мучительно необходимо, потому что... нельзя. Нельзя предать,  нельзя  подвести, нельзя причинить боль — всем, кроме него. Она словно сама превратилась в это ненавистное слово, поэтому даже сейчас хранила молчание, опасаясь выдать главное - что он ее безоговорочная победа над разумом, которой непозволительно одержать верх.
Она смотрела на их соединённые руки, потом на бокал вина, потом ненадолго поднимала глаза и, встречаясь с его взглядом, смущённо улыбалась и вновь опускала ресницы.
Ей казалось, он читает её, как книгу, видит всю пугающую и привычно-неправильную глубину её чувств, её внутреннюю - заведомо проигрышную - борьбу с самой собой, её постыдно-острое желание его присутствия рядом. Пусть он смотрит на неё. Пусть касается взглядом её кожи, задерживается на губах... Во взглядах ведь нет ничего предосудительного. Его взгляд - единственное, что она может себе позволить без всякого неудобства, без любых угрызений совести. Каким бы откровенным он ни был.
Он заворожённо следил за каждым её движением и жестом, ловя себя на мысли, что это один из тех волнующих моментов, который навсегда врежется в память. И, что бы ни было дальше между ними, даже спустя много лет он будет помнить эти трепещущие веки, приоткрытые губы, золотые пряди волос и пальцы, переплетённые с его пальцами.
Должно быть со стороны они выглядят вполне заурядно, и никто даже представить не может себе, какой ураган эмоций и чувств творится в их душах.
- Роберт, поедем.
Он согласно кивнул и вдруг поднёс к губам её руку. Поцеловал, приложил к щеке, потом поцеловал ещё раз. Так, словно не хотел отпускать её.
- Роберт... нам пора.
- Да... - он всё же разомкнул пальцы - ему пришлось достать бумажник, чтобы расплатиться, - и побежал догонять её.
Она стояла возле бара, запахнув тренч и завязывая пояс непослушными пальцами. Увидев его, она ободряюще, хоть и немного натянуто улыбнулась.
- Идём?
«Ничего не происходит», - говорила её улыбка. - «Ничего, правда же?»
- Да. Конечно.
Она спрятала руки в карманы, и путь до машины они проделали, не касаясь друг друга.
Там она ещё раз набрала номер дочери - всё с тем же успехом, и устало откинула голову на спинку сиденья.
Огни мелькали за окном. Роберт включил музыку, что-то инструментальное, ненавязчивое; она старалась не смотреть на него, дышать ровно, убеждая себя, что ничего особенного не происходит, но с ужасом понимала, что он волнует её сейчас гораздо больше, чем Адриана.
В глубине души она верила, что с дочерью не могло случиться ничего серьёзного, и всё же чувство вины не отпускало её.

Ух, как все описано...   Чувства обоих как на ладони в прямом и переносном смысле слова.  Нравится как ведет себя Роберт. Спокойно, уверенно. Без лишней суеты. Любо - дорого смотреть...Иден пока сама не знает, что хочет.  То ли разобраться в том, что между ними, то ли продолжать искать дочку...По крайней мере, она уже не так за нее волнуется...Спокойствие Роба за Адриану постепенно передается и ей.
Девочки, это вам за главы...