Бумажное небо изрисовано черными красками, будто забыли включить лунное освещение. Белые птицы, смахивающие на сложенные из тончайшей бумаги оригами, разрезают тягучими криками тишину сонного города. Мутная дымка тумана обволакивает Санта-Барбару.

***

В номере отеля на побережье холодно и невероятно тихо. Кажется, что время замерло, остановилось навсегда, и Крейг остался наедине со своими мыслями и чувствами. Заболел одиночеством.
Стоило Роберту вернуться в город, как он почувствовал, что Келли отдаляется. Может, беспомощно оглядывается, может, даже считает, что остается с ним. Но уходит все дальше и дальше. Рука потянулась к бутылке виски. Достаточно на сегодня тяжелых мыслей о событиях минувших дней. Напиться – вот действительно самый удачный выход. Охмелеть и забыться, стереть из памяти тот вечер «на троих» в отеле, осуждающий взгляд Роберта, полные смятение и боли глаза Келли. Забыть злость на Барра и на собственную уверенность: что-то, во что они с Келли позволили себе поверить, разрушилось, едва встретились взгляды Келли и Роберта.

*****

Роберт сидел и смотрел в пустоту. Сколько времени это продолжалось, он уже и сам не помнил. Когда он в последний раз ел, спал, выходил с яхты, отвечал на телефонные звонки?
Если бы можно было не думать, забыть все, как страшный сон. В полутьме номера не появилась нервно запахивающая пиджак Крейга Келли, не расширились от смятения, от страха вновь испытать боль, ее глаза. Не было разговора на пляже. Не уходила Келли в темноту, веря, что больше никогда не захочет его видеть.
Он не мог смириться с увиденным. Не мог. А надо бы. Возвращаться в Санта-Барбару, вообще возвращаться - плохая привычка. Особенно, когда возвращаться тебе не к кому.
На палубе послышались шаги, кто-то спускался по лестнице, открылась дверь.
Молча переступила порог Иден.
Что-то замерло, в нем, в смолкшем на секунду гуле прибоя, в перестуке болезненно сжавшегося сердца. Воспоминания нахлынули безжалостным потоком, лавиной сметая зыбкий покой неведения. Он обещал себе больше не интересоваться жизнью Иден, не знать, что с ней, не помнить о ней, не вспоминать.
Их взгляды соприкоснулись.
Его губы невольно прошептали имя той, кто вновь заслонила сейчас для него весь мир.
Поднявшись, Роберт устало пошатнулся, оттолкнулся рукой от стола и шагнул к ней.
- Как ты теперь живешь? - спросил он. Сделать это оказалось легко, ведь он еще до конца не поверил, что она правда у него на яхте.
Она глубоко заглянула ему в глаза.
- Просто живу.
- Ты счастлива?
- Иногда бываю, как и все.
За окнами каюты монотонно гудела береговая сирена, и в печальных одиноких нотках звучала та же свободная горечь, что в их вопросах и ответах.
Он попытался улыбнуться:
- Ты совсем не изменилась, Иден. Все так же не умеешь лгать.
Ее губы дрогнули в грустной улыбке. Будто ножом по сердцу.
Он смотрел на нее, и Иден подошла ближе.

Отредактировано Cat38 (2015-09-24 18:29:37)

Особняк Кепвеллов.

Пальцы скользили по стеклу, пытаясь дотронуться до мелких капель моросившего по ту сторону дождя. Келли стояла, прижавшись лбом к стеклу, по щекам беззвучно бежали слезы. Когда Роберт появился на пороге номера, все вновь стало безнадежно запутано. Не разобраться в себе, даже не прислушаться, в ушах стоит однообразный, как от внезапного провала в воздушную яму, гул, и не за что ухватиться в пустоте.
Неожиданно зазвонил телефон.
-Да, - сдавленно ответила, сняв трубку, Келли.
- Келли, привет, - веселый голос Мейсона едва не заставил ее улыбнуться. - Ты не забыла про встречу с инвесторами в Ориент-Экспресс? Она перенесена на девять часов.
- Это хорошо?- бесцветно спросила Келли.
- Теперь мы успеем подготовить документы, – похоже, уловив печаль в тоне Келли, Мейсон мягко спросил: - Ты в порядке?
Келли пожала плечами, переложила трубку из левой руки в правую.
- В полном. С чего ты решил, что со мной что-то не так?
- Келли, ты разучилась лгать о своем настроении лет этак с восьми. Расскажи старшему брату, что стряслось.
От тепла и неподдельной заботы в голосе брата на секунду как будто примолк неутешное всхлипывание дождя. Келли улыбнулась.
- Просто устала. Спасибо тебе, Мейсон, но у меня действительно все в порядке. До встречи.
Когда в трубке раздались длинные гудки, Келли не сразу опустила ее на рычаг.
Мейсон, ироничный, временами невозможно эгоистичный, способный довести до белого каления весь клан, парой шутливых фраз что-то изменил. Она не одна. Как бы там ни было и пусть чуть-чуть, но все же не одна.
Черная полоса рано или поздно сменяется белой.
Келли еще сумеет во всем разобраться. Может, даже в самой себе.