София тяжело вздохнула… Кажется, ее терпению скоро придет конец… Это было ее любимое платье, подарок СиСи. Нежно-голубое, из невесомого шелка, оно необычайно шло ей. Завышенная талия подчеркивала грудь, а ниспадающая изящными складками юбка придавала стройность округлившейся фигуре. Сейчас платье было безнадежно испорчено: огромные чернильные пятна уродливо расползлись по ткани. София прекрасно знала, откуда могли взяться чернила в спальне. Мейсон! Не зря же он крутился около кабинета отца, где на письменном столе гордо красовалась старинная бронзовая чернильница, принадлежавшая еще деду СиСи. Ею уже давно никто не пользовался, но чернила наливались регулярно.
София и не предполагала, что ей будет сложно найти общий язык с пятилетним ребенком.
— Мейсон, хочешь, поиграем вместе? — предлагала она. — Смотри, какой замечательный конструктор. Давай построим гараж для твоих машинок.
— Не хочу! Ты не умеешь играть, как мама!
— Ну, хорошо… Не хочешь играть, давай почитаем книжку. Про Пиноккио…
— Я сам! Я умею читать. Меня мама научила.
Чтобы она ни делала, как бы ни старалась, Мейсон не принимал ее. Временами у Софии опускались руки, и она испытывала огромное облегчение, когда мальчиком занималась няня или его забирал к себе Ричард Пепперидж, брат Памелы. У него и его жены Линды подрастал сын Джордж, ровесник Мейсона. Мальчишки были очень дружны. СиСи, пытавшийся уничтожить любое напоминание о бывшей жене, поначалу был против общения сына с ее родней. Софии стоило немалых усилий переубедить его.
София покрутила в руках испорченное платье. Похоже, теперь его можно использовать только в качестве половой тряпки… И что ей делать? Жаловаться СиСи? Он в очередной раз накажет Мейсона, а будет ли от этого толк? Наказания только ожесточали мальчика. В прошлый уик-энд он уже был лишен прогулок за то, что насыпал ей соли в чай, а теперь вот это платье…
— Дорогая, ты скоро? Роза уже… — в спальню вошел СиСи. Его взгляд упал на грязно-голубой комок в руках жены. — Это еще что такое?!
— Э-э-э… понимаешь, дорогой…
— Та-а-а-к! — СиСи сделал шаг в сторону комнаты сына. — Мейсон!!!
— СиСи, прошу тебя…
— Не вмешивайся, София!

Вечер. СиСи работает в кабинете. Периодически он отвлекается от изучения очередного контракта и искоса поглядывает в дальний угол, где стоит Мейсон. Он наказан.
— Будешь стоять до тех пор, пока не попросишь прощения у Софии!
Тишина.
— Ты собираешься стоять здесь всю ночь? — не выдерживает отец.
Снова ноль реакции.
«А ведь и простоит же… — думает СиСи. — И откуда столько упрямства?»
— Можно тебя на минутку? — В кабинет заглядывает София. — Тебе не кажется, что уже достаточно? — сердитым шепотом говорит она, как только муж оказывается за дверью. — Он стоит почти час!
— Извинится — выйдет.
— А если не извинится?
— Будет стоять. Следующий раз будет думать.
— Так нельзя, СиСи! Я поговорю с ним…
Она решительно возвращается в кабинет и выводит Мейсона из угла.
— Давай поговорим, Мейсон…
— Отстань!
Мейсон пытается вернуться в угол, но София усаживает его на диван.
— Мейсон, я знаю, ты злишься… Но мне кажется, что на самом деле ты злишься не на меня… Ты просто скучаешь по маме… Тебе сейчас очень тяжело и ты сорвался… Думаю, ты не хотел меня обидеть…
— Нет, хотел! Хотел! — упорствует мальчик.
— А я думаю, что нет, — не сдается София. — Ты просто очень любишь свою маму… Знаешь, я бы очень хотела, чтобы мой сын был похож на тебя и любил меня также сильно, как ты любишь свою маму… Я знаю, я не смогу стать твоей мамой, но я хочу стать твоим другом…
— Почему?
— Потому, что я люблю тебя…
— Почему? Я не твой сын!
— Потому что ты замечательный маленький мальчик…
— Я не маленький!
— Потому что ты замечательный немаленький мальчик…
— Но… я… я… — Настороженность в больших карих глазах сменяется изумлением. — Я испортил твое платье…
— Бог с ним, с платьем… — София обнимает Мейсона и целует его в макушку. — Ты ведь больше не будешь так делать, верно?
Мейсон покаянно кивает.
— Извини меня… Я куплю тебе новое, когда вырасту…
— Договорились… Я подожду…

Подпись автора

Жизнь похожа на слоёный пирог. Жаль, не так вкусна. Мэйсон Кэпвелл.

Ченнинг

— Мейсон! Открой! — барабанят в дверь. Уже минут пять как барабанят…
Мейсон читает и делает вид, что не слышит. Он прекрасно знает, кто стоит за дверью.
— Мейсон!!! Откро-о-ой! — Гость не менее упрям, чем он сам.
Мейсон вздыхает, откладывает книгу, сползает с кровати и распахивает дверь. На пороге стоит четырехлетний Ченнинг.
— Чего тебе? — хмурится Мейсон.
Старший брат не собирается быть дружелюбным. Но это вовсе не смущает младшего.
— Помоги мне написать письмо Санте! — Он протягивает Мейсону тетрадь и несколько цветных карандашей.
Мейсону совсем не хочется писать какие-то глупые письма. Он уже взрослый и знает, откуда берутся подарки под елкой.
— Я занят! Попроси Софию.
— Мама купает Иден. Она сказала, что ты можешь…
— Не могу!
— Ну, Ме-е-е-йсон…
«Вот ведь липучка!» — досадует про себя Мейсон. Он борется с желанием сказать брату, что Санты не существует. Только это бесполезно. Вера Ченнинга в сказки неистребима. Разревется и побежит жаловаться отцу, а ему, Мейсону, придется потом выслушивать о том, что должен и не должен делать старший брат.
— Попроси Розу!
— Роза делает печенье…
Ну, конечно… Все заняты… У всех дела… А у него как будто других дел нет, кроме как возиться с этим малявкой!
— Пожа-а-а-луйста… — добавляет волшебное слово Ченнинг.
— Ладно, заходи…
Засиявший Ченнинг влетает в комнату, и братья устраиваются на ковре. Мейсон раскрывает тетрадь.
— Ну, что писать?
— Здравствуй, Санта! Поздравляю тебя с Рождеством! — с воодушевлением начинает диктовать Ченнинг. — Подари мне пони.
— Сразу просить о подарке невежливо! — назидательно говорит старший брат. — Ты должен рассказать, что хорошего сделал за год. Санта просто так пони не дарит.
Ченнинг задумывается.
— Я в этом году хорошо себя вел, — наконец говорит он.
— Да? А кто разбил папину чашку?
— Я нечаянно! Это не считается!
— А конфеты, которые Роза приготовила для гостей, ты тоже слопал нечаянно?
Ченнинг начинает хлюпать носом.
— Ладно, — смягчается Мейсон, — напишем так: «В этом году я старался вести себя хорошо».
— А еще я научился плавать! И читать!
«Я научился плавать и читать», — дописывает Мейсон.
— Теперь можно писать про пони?
«Подари мне, пожалуйста, пони!» — появляется новая строчка.
— Спасибо тебе, Санта! — продолжает брат. — Все.
— Хорошо. Осталось подписать и…
— Ой, я забыл! Надо нарисовать Санте картинку…
— Ну, так рисуй!
— Я не умею рисовать пони…
— Нарисуй, что умеешь.
— Я хочу пони! Вдруг Санта никогда его не видел…
Мейсон демонстративно вздыхает и рисует пони. Ченнингу он очень нравится: светло-коричневый, с крепкими ногами, густой гривой и белой звездочкой во лбу.
— Теперь все? Ничего не забыл?
Ченнинг отрицательно мотает головой.
Мейсон кладет письмо в конверт с надписью: «Санта Клаусу от Ченнинга Кепвелла», запечатывает и вручает брату.
— А как Санта его получит?
— Попроси папу повесить письмо на елку. На елке живут добрые феи. Они передадут его Санте.
— А он не забудет его прочитать?
— Санта никогда ни о чем не забывает.
Ченнинг достает из кармана джинсов шоколадный батончик.
— Это тебе.
— Ешь сам, — великодушно отказывается Мейсон.
— Нет. Это тебе.
Мейсон берет батончик, делит его пополам и половину отдает Ченнингу. Несколько минут они сосредоточенно жуют.
— А как Санта успевает развести все подарки за одну ночь? — задает Ченнинг очередной мучающий его вопрос.
Мейсон на минуту задумывается.
— Санта ведь волшебник, так?
— Угу, — кивает Ченнинг.
— Вот… Санта — волшебник, который может останавливать время. За секунду до Рождества он бьет своим волшебным посохом о землю, и все часы в мире замирают. И олени у него очень быстрые… Так что, не волнуйся, получишь ты своего пони. Все, Ченнинг, иди, играй. Мне еще уроки делать надо.
Ченнинг направляется к двери, но на полпути останавливается.
— Мейсон!
— Ну, что еще?
— А почему ты не пишешь письмо Санте?
— Не хочу. Моего желания он все равно не исполнит.
— Почему? Он же волшебник!
— Санта исполняет желания только такой малышни, как ты… А я уже взрослый!

Когда-то очень давно, когда Мейсон был маленьким, он верил, что Санта исполняет любые, даже самые несбыточные желания. И письмо он тоже писал.
Здравствуй, Санта! Поздравляю тебя с Рождеством! В этом году я хорошо учился и старался быть послушным. Иногда это у меня не очень получалось, но я стараюсь! Пожалуйста, Санта, верни мою маму. Я ее очень люблю. Спасибо!
Мейсон Кепвелл.

Но Санта не исполнил его желания. С тех пор Мейсон перестал верить в Рождество.

Подпись автора

Жизнь похожа на слоёный пирог. Жаль, не так вкусна. Мэйсон Кэпвелл.

Мейсон

— Пепперидж, что с тобой сегодня? Ты совсем не чувствуешь мяч! Соберись!
Джордж уже проиграл два сета Мейсону и теперь изо всех сил пытался сократить отставание в третьем. Подавая при счете 3:3, находясь перед угрозой брейка со стороны соперника, он выполнил превосходный удар с полулета. Мейсон мяч достал. Догнал на задней линии корта и сильным двуручным бэкхэндом отправил прямо в брата. Тот даже не попытался отбить, просто увернулся от мяча, просвистевшего над ухом.
— Стоп! — остановил игру тренер. — Пеперидж, что происходит? Ты собираешься играть или будешь изображать мишень до конца тренировки?
— Мишень тоже вещь полезная, сэр, — ничуть не смутился мальчик.
— Юморист! — хмыкнул Джон Доусон. — Надеюсь, ты не забыл, что через две недели чемпионат штата по теннису, а не по острословию?
— Нет, сэр!
— Ладно, перерыв пятнадцать минут.
Ребята покинули корт и сели на скамейку неподалеку, на которой лежали их спортивные сумки. Джордж достал из своей сумки бутылку воды, отпил немного и протянул брату:
— Будешь?
Мейсон молча взял бутылку и сделал пару больших глотков.
— Ты чего сегодня такой злой? Опять отец доставал? — спросил Джордж.
Мейсон кивнул.
— Забей! Все родители так делают. У них работа такая — выносить нам мозг.
— Мне это все уже вот здесь, — Мейсон провел ребром ладони по горлу. — Сбежать бы куда-нибудь подальше…
— Я бы мог посоветовать смыться на необитаемый остров, но твой старик тебя и там достанет.
— Это точно…
— Будь проще, бро. Пропусти мимо ушей и живи дальше.
— Эй, парни, — окликнул мальчишек вернувшийся тренер, — время работать!
Тренировка возобновилась.
Доусону нравилось наблюдать за этими ребятами. Они были абсолютно разными, и по характеру, и по стилю игры: открытый, добродушный, относящийся ко всему со здоровым пофигизмом Джордж и замкнутый, скрытный, глубоко переживающий, острый на язык Мейсон.
Джордж подавал навылет, выходил к сетке; Мейсон принимал, изматывал соперников дальними ударами с задней линии. Джордж мог похвастаться отличными смэшами, Мейсон — безукоризненными обводящими ударами.
Для Джорджа теннис был развлечением, от которого без сожаления можно отказаться в любой момент, и поэтому он хорошо играл только тогда, когда сам этого хотел. Мог с легкостью разнести соперника в пух и прах, а мог продемонстрировать полную беспомощность перед более слабым, но играющим с большим усердием игроком. Мейсон ненавидел теннис так, как может ненавидеть только подросток навязанное взрослыми занятие — всей душой, но при этом выкладывался по полной и показывал высокие результаты. Доусон прекрасно видел, что Мейсон идет вопреки своим желаниям, но в этом, по его мнению, не было ничего такого ужасного.
«Подростки всегда сопротивляются тому, что взрослые считают лучшим для них, —  размышлял тренер. — Им нужна строгая дисциплина. Делать на все сто то, что ненавидишь, словно это твое хобби, и есть дисциплина. Если все время потакать всем их прихотям, то воспитаешь эгоистов. Дисциплина, терпение и труд делают человека человеком…  А Мейсон парнишка хороший, теннисный парнишка: выносливый, ловкий, прекрасно чувствует мяч и ноги у него быстрые…»

Columbia Grammar and Preparatory School была традиционно сильна своими теннисистами. В полуфинале Мейсон обыграл в трех сетах физически более сильного Тони Эдвардса, который был к тому же и годом старше. Он отыграл матчбол, прежде чем победить на тай-брейке. В финале его ждал давний противник Джимми Бартон. Их предыдущие встречи заканчивались неизменной победой Джимми.
— Готов к проигрышу, вечно второй? — ухмыльнулся Бартон, когда они пожимали друг другу руки у сетки.
Первый сет. Бартон торжествует. Он не позволил Мейсону сделать ни одного брейка.
Второй сет. Джимми отдает несколько розыгрышей, делает пару ошибок, и Мейсону наконец-то удается брейк. Он выигрывает.
Третий сет. Мейсон разносит Бартона.
Четвертый сет. Бартон делает рывок и размазывает Мейсона.
Пятый сет. Подача Бартона. Он допускает две двойных ошибки подряд, проигрывает 0:30, злится и не попадает первой подачей. Но потом он берет себя в руки и подает второй подачей — мяч пролетает желтой молнией, чуть задевая заднюю линию квадрата. Следующей подачей, которую невозможно принять, он сравнивает счет. 30:30. Бартон опять не попадает первой подачей, но проходит вторая. Мейсон бьет с приема, Бартон — с полулета. Мейсон входит в корт, обводит его и медленно идет на заднюю линию для приема. «Один удар! Только один удар! Я смогу! Я должен!» — твердит он себе. О том, что будет в случае проигрыша, лучше не думать. Разочарование тренера, презрение отца. «На тебя ни в чем нельзя положиться, Мейсон!» Мейсон пытается угадать, как сейчас будет подавать Бартон. Джимми — левша. Левша, подавая в левый квадрат, целится в боковую линию, чтобы выбить соперника из корта. Но у Бартона другая подача — плоский удар в середину. Мяч начинает стремительный полет и… попадает в сетку. Это удача, потому что это был метеор, летевший точно в линию. Мейсон угадал направление, но ни за что в жизни не дотянулся бы до него. Рев трибун становится оглушительным, но Мейсон его не слышит. Для победы ему необходимо одно очко. И опять в голове бешено пульсирует: «Один удар! Только один сильный удар! Я смогу! Я должен!»
Бартон подкидывает мяч, подает Мейсону под бэкхенд. Мейсон взмывает в воздух, отчаянно размахивается… Черт! Скорость! Средняя скорость!!! И тут… О, спортивные боги! Бартон запарывает удар с лета! Мяч ударяется в сетку…
Джимми в сердцах ломает ракетку.
Победа!!!
Мейсон в изнеможении падает на корт.
Победа!!!
Вспышки фотокамер, восторги одноклассников, заветный кубок в руках...
В толпе болельщиков Мейсон замечает отца. Он стоит чуть в стороне от всех остальных, засунув руки в карманы брюк. Мейсон не ожидал его здесь увидеть. Пренебрегать делами ради такого малозначительного события, как школьный турнир старшего сына, не в правилах СиСи Кепвелла.
— Пап! — Мальчик подбегает к нему. — Я выиграл! Ты видел?
— Ты обязан был выиграть четвертый сет! — Голос отца звучит жестко и безапелляционно.
Это как ведро холодной воды на голову.
— Но я выиграл пятый…
— Иначе и быть не могло!
СиСи разворачивается и идет к ожидавшему его автомобилю. Мейсон растерянно смотрит ему вслед… К горлу подкатывает комок… Кто-то кладет руку ему на плечо. Тренер…
— Это был отличный матч, сынок… Ты молодец! Я горжусь тобой!
Губы Мейсона кривятся в горькой усмешке.
— Спасибо, сэр…
— Твой отец тоже гордится тобой… Есть люди, которым очень сложно выражать свои чувства… Твой отец такой… Это сложно объяснить… Но он гордится тобой, поверь мне…

Отредактировано Cap (Сегодня 15:21:21)

Подпись автора

Жизнь похожа на слоёный пирог. Жаль, не так вкусна. Мэйсон Кэпвелл.

Келли

— Мейсон! Ты где? Мейсон!
По садовой дорожке к беседке бежала маленькая фигурка. Мейсон, решивший позаниматься вдали от мелких спиногрызов, захлопнул учебник и вышел навстречу девочке.
— Келли, что случилось?
— Ченнинг и Иден не хотят со мной играть!
— Почему?
— Они смотрят мультики.
— А ты не хочешь смотреть мультики?
— Не-а! Мейсон, поиграй со мной! Я буду принцессой, а ты — волшебником.
— Мне нужно заниматься, Келли. У меня завтра экзамен.
Келли состроила умилительную мордашку и потянула брата за руку:
— Ну пожалуйста, совсем немножко! Ты же самый лучший брат на свете!
Мейсон вздохнул, понимая, что устоять перед взглядом больших голубых глаз невозможно, и согласился:
— Ладно, немножко можно. Что мне делать?
— Исполнять мои желания.
— Чего желаете, Ваше Высочество?
— Танцевать!
— Позвольте пригласить вас на танец, Ваше Высочество, — шутливо раскланявшись, Мейсон посадил сестренку на плечи и закружил. Девочка заверещала от восторга, крепко держась за шею брата и представляя себя на королевском балу.
Покружившись, Мейсон аккуратно снял сестру с плеч и мягко поставил на землю:
— Время вышло, Келли. Теперь иди и развлекайся сама, хорошо?
— Принцессам положено три желания…
— Вот ты хитрюга! Мы не договаривались о трех желаниях!
— Но ведь все знают, что у принцесс должно быть три желания! — воскликнула девочка, уперев руки в бока.
— Ладно, ваше второе желание, юная леди, — не стал упорствовать Мейсон. По правде говоря, он был рад отвлечься от алгебраических формул и уравнений.
— Расскажи сказку!
Они завалились на траву, и Мейсон начал рассказ:
— Как-то днем медвежонок Винни Пух не спеша прогуливался по лесу с довольно важным видом, ворча себе под нос новую песенку…
— Нет, не эту…
— Жил-был в одном лесу братец Кролик, у которого был только один враг — хитрый и коварный братец Лис. Однажды братец Кролик…
— Не эту, Мейсон! Эту я знаю…
— А какую?
— Расскажи про котика.
— В одном сказочном городке под названием Кэтсбург жил-был Кот в сапогах. Жил он в маленьком уютном домике на берегу реки. Днем Кот работал (ловил мышей на мельнице), а вечером любил греться у камина, сидя в старом плетеном кресле. А еще он дружил с хозяином мельницы — славным пареньком по имени Мартин. Вместе они ходили на рыбалку по выходным. Однажды Мартин признался Коту, что полюбил Принцессу, дочь Короля. Он дарил ей цветы, писал стихи, пел веселые песенки…
— Какие песенки?
— Встанет солнце над лесом, только не для меня. Ведь теперь без Принцессы не прожить мне и дня! — пропел Мейсон.
— А Принцесса любила Мартина?
— Конечно. Только пожениться они не могли, закон запрещал принцессам выходить замуж за мельников.
— Вот если бы я был маркизом, — печалился Мартин.
И решил Кот помочь другу. Он испек большой-пребольшой и вкусный-превкусный рыбный пирог по рецепту своей бабушки, надел костюм, начистил до блеска сапоги и отправился в гости к Королю.
— Этот пирог передает вам мой хозяин, маркиз де Карабас! — сказал Кот, с поклоном отдавая пирог Королю.
— Маркиз де Карабас? — удивился Король. — Никогда не слышал о таком…
— Маркиз недавно приехал в наш город из Франции, — ответил Кот. — И спешит выразить вам, Ваше Величество, свое почтение. Маркиз приглашает вас и вашу прекрасную дочь на бал-маскарад в свой замок.
— Бал! — обрадовалась Принцесса. — Это так весело! Папочка, я хочу поехать на бал! Король очень любил свою дочь и не мог ей отказать.
— Передайте маркизу де Карабасу, что мы приедем, — сказал он Коту.
Кот со всех ног побежал на мельницу, к Мартину.
— Завтра, приятель, твоя жизнь изменится. Все, что от тебя требуется, — это только искупаться в реке, — обрадовал он друга.
— Не видел я еще, чтобы купание в реке как-то меняло жизнь, — хмыкнул Мартин.
— Доверься мне, — улыбнулся Кот.
На следующее утро Мартин в сопровождении Кота отправился на речку. Только он влез в воду, как Кот схватил его одежду и спрятал в кустах. В этот момент на дороге появился королевский мерседес. Кот выскочил на дорогу и закричал во все горло:
— Спасите! Помогите! Маркиз де Карабас тонет!
Услыхав его вопли, Король приказал остановиться и велел охране вытащить ничего непонимающего Мартина из воды.
— Маркиз, что с вами случилось? — поинтересовался король.
— Я… э…э…э…
— Маркиза ограбили! — не растерялся Кот. — И машину его угнали!
— Бедный маркиз! — всплеснула руками Принцесса.
— Найдите для маркиза новую одежду! — велел Король слугам. — Садитесь скорее в машину, маркиз. Мы отвезем вас домой. Где ваш замок?
— Там! — Кот махнул лапой в сторону виднеющегося вдалеке замка, окруженного крепостной стеной.
— Но ведь это замок Людоеда! — удивился Король.
— Уже нет! Маркиз де Карабас купил его у господина Людоеда.
Мерседес покатил дальше по полям и лугам. А Кот ближайшей дорогой побежал к замку. Пробегая мимо работающих в поле фермеров, он остановился и сказал:
— Уважаемые фермеры, сейчас здесь будет проезжать Король. Скажите ему, что эти поля принадлежат маркизу де Карабасу и получите по тысяче долларов!
— А Людоед не съест нас за это? — спросили фермеры.
— Ну, что вы! Людоед улетел в Африку, и теперь будет жить там. Я сам лично посадил его на самолет, клянусь своей треуголкой!
И тут подъехал королевский мерседес.
— Скажите, — спросил король, – чьи это поля?
— Маркиза де Карабаса! — дружным хором ответили фермеры.
— Какие прекрасные угодья у вас, маркиз! — одобрительно воскликнул Король.
— Ну, да, конечно! — только и смог сказать остолбеневший Мартин.
Тем временем Кот добрался до замка Людоеда и, что есть силы, забарабанил в дверь.
— Ты кто такой? — удивился Людоед, открывая.
— Я Кот в сапогах!
— И что тебе нужно, Кот в сапогах?
— Говорят, ты умеешь превращаться в кого угодно и во что угодно…
— Умею…
— Так не бывает!
— Не веришь? — рассмеялся Людоед. — Ну, смотри!
Не успел Кот глазом моргнуть, как перед ним уже стоял огромный лев с косматой гривой. У Кота от страха душа ушла в сапоги, но он сказал:
— Во льва превратиться каждый дурак сможет, а вот в мышь…
Тогда Людоед превратился в маленькую мышку. А Кот поймал ее и съел. И как раз вовремя, потому что во двор уже въезжал королевский кортеж. Кот поспешил навстречу высоким гостям:
— Приветствую вас, Ваше Величество, и вас, Ваше Высочество, в замке маркиза де Карабаса!
Трудно сказать, кто больше онемел от изумления при этих словах: король или Мартин, который уже вообще ничего не понимал.
— Какой великолепный замок! — воскликнул восхищенный Король. — Я очень рад, что познакомился с вами, маркиз.
— Я тоже… — только и смог ответить новоиспеченный маркиз де Карабас.
— Позвольте пригласить вас на ужин, — заявил тут Кот и отвел гостей к столу, заставленному яствами.
В конце ужина король, наевшись до отвала, натанцевавшись до упада и осушив изрядное число бокалов с вином, сказал:
— Ну, дорогой маркиз, я вижу, что вы и в самом деле достойный человек. Я с радостью отдам вам свою дочь в жены.
— Ура, ура, ура! — захлопала в ладоши Принцесса и поцеловала Мартина.
Вот так мельник Мартин женился на Принцессе и стал принцем, сэром Мартином. Жили они долго и счастливо…
— А Кот?
— Кот стал хозяином мельницы, основал фирму по производству рыбных пирогов «Кот и Компания», женился на самой красивой Кошке в Кэтсбурге и тоже был счастлив… А теперь третье и последнее желание, мисс…
— Я хочу… хочу… персик!
— Возьми в беседке, на столе. Только не трогай мои учебники.
Келли побежала в беседку, взяла большой сочный персик из тарелки с фруктами и вернулась к брату, на ходу кусая румяный плод.
— Ваше Высочество довольны? — улыбнулся Мейсон.
— Угу. — Келли с удовольствием расправилась с фруктом. — Спасибо, Мейсон!
Мейсон достал из кармана платок, вытер измазанные соком и мякотью щеки сестренки.
— Теперь моя очередь загадывать желание. Согласна?
Келли кивнула.
— Твои куклы уже, наверное, соскучились по тебе. Иди, поиграй с ними.
— Ладно.
Девочка убежала, оставив Мейсона сидеть на траве. Возвращаться к учебникам не хотелось, но задачки, увы, не решаются сами собой…
Мейсон встал и направился к беседке…

Подпись автора

Жизнь похожа на слоёный пирог. Жаль, не так вкусна. Мэйсон Кэпвелл.